Генрих

– Выкладывай, уже. – У майора после трёх порций виски усилился прищур.

– На карте, через пятьдесят миль от нашего участка есть участок меньший по площади и удобнее расположенный, живой силы – пятнадцать человек, вооружение – гранатомёты, два пулемёта и автоматы. Мы выбрали участок с трудным подходом и кишащий противником – сорок три человека. Семь пулемётов, пара пушек, два броневика и огнемёт. Какого чёрта?

Прайс на секунду расприщурил глаза и Рэй увидел, что они у майора серо-голубые.

– Арби, мальчик мой, здесь очень важен состав противника – регулярная армия или наёмники, а если наёмники – откуда, понимаешь? На карте, в скобках отмечено, кстати.

– В три раза, Джон!

– Много, согласен. Но это компенсируется. Во-первых, трудность подхода обеспечит нам в дальнейшем хорошую оборону. Во-вторых, чем больше там оружия, тем меньше нам тащить с собой. А количество… Поверь – эти сорок три тебе понравятся больше, чем те пятнадцать.

Свою часть операции они провели чисто. Ночью, под снайперским прикрытием Рэя и Байрона, группа заминировала выходы из казармы, наиболее вероятные места укрытий и бронетехнику. Затем отряд отошёл и снайпера начали убирать караульных. Прошло двадцать минут после падения последнего часового, никаких признаков тревоги. Открылась дверь казармы, Титан положил палец на кнопку активатора радиодетонатора. Из казармы вышел полуодетый солдат и, ведомый зовом природы, побрёл к кривой будке. Группа ждала.

– Арби, сделай «погромче.» – голос Прайса вполз в голову через наушник гарнитуры.

Рэй выдохнул, посмотрел на развевающийся флаг возле казармы и, прикидывая поправку на ветер, навел прицел на скворечник туалета. Дверь открылась, солдат вышел и посмотрел на звёзды. За его спиной хлопнула, закрывшись, дверь. Солдат вздрогнул, обернулся, выругался на туалет и рухнул на землю. Левая нога выше колена «горела». Несчастный протянул руку, пощупал, поднёс пальцы к глазам и заорал.

Глядя на фонтанчики песка от пуль и фонтанища от взрывов, Рэй вспоминал то первое боевое задание на службе, где он познакомился с Прайсом. Вспышки, выстрелы, крики противника. Всё было так похоже. И даже лучше. Он поймал себя на мысли, что ему нравится это состояние накаченности адреналином «по брови». Намного больше, чем состояние студента, сидящего за конспектом.

Закончилось всё быстрее чем за пятнадцать минут: восемь убитых, трое контуженых, остальные сбежали – кто на автомобилях, кто пешком. В броневики из защитников никто и не сунулся, второй из них группа Прайса даже взрывать не стала – оставили для себя, на эвакуацию. В команде потерь не было. Быстро осмотрев объект – сооружение с претензией на крепость, что-то среднее между блокпостом и дачным участком, наемники подготовили оборону и стали ждать. Задача была простой – держать объект сутки, до окончания всей операции. Рэй залёг на полуразрушенных перекрытиях подорванной казармы и наблюдал за фронтальными подступами – отошедший противник мог вернуться, перегруппировавшись.

Рассвет высветил песчаные барханы вдали. Струйка песчаной пыли вползла в кружок прицела. Рэй замер. Медленно двинул прицел влево. Ещё. Стоп. Палец сразу лёг на спусковой крючок. Вражий снайпер! Медленный вдох, выдох. Противник его пока не видит, иначе бы уже прилетело.

«– Винтовка, что за модель? – Рэй внимательно рассматривал оружие врага, ещё раз отметив качество оптики из закромов Прайса. – Не может быть! Русский СКС с прикрученным изолентой прицелом! Мать Иисуса – женщина!». Он рассмотрел стрелка – мальчишка, лет девятнадцать – двадцать, взгляд испуганный. «-Мальчишка, девчонка – не важно, важно-устранить опасность», наёмник прицелился в переносицу, прижал пальцем спусковой крючок и стал ждать перерыва между ударами сердца. Дождался, но не выстрелил. Ещё раз. Удар, промежуток, палец плавно потянул крючок. Рэй сделал неуловимое движение и конец траектории пули переместился на винтовку оппонента, в место крепления прицела: при таком ударе и винтовка и оптика «убиваются». Вражеский стрелок округлил от страха глаза и нырнул за бархан, оставив выбитую из рук винтовку. «– Всё равно он из этой винтовки не достал бы. Это ж надо – изолентой!». Рей себя успокаивал и не понимал, почему он успокаивает себя за, в общем то, неплохой поступок.

Окончание заказа отмечали в портовом баре, самом дешёвом и грязном – по традиции. Рэй, которому попойки приносили одни неприятности, пил кофе, не притронувшись даже к бокалу пива, стоящему рядом. Остальная группа, уже имевшая высокую толерантность к адреналину, пыталась компенсировать его спад конскими дозами алкоголя. Но у Рэя ещё бурлило в крови возбуждение. Он пил кофе и искал в толпе симпатичных женщин. Прайс сидел рядом, со стаканом односолодового виски и задумчиво смотрел на барменшу.

– Босс, Арби! Идите сюда! Здесь сводочка с «русского» участка. – Байрон махал им рукой.

Майор собрался, живо поднялся и приглашающе махнул:

– Пойдём, думаю, будет интересно – это тот участок, что тебе понравился.