Генрих Гиммлер

Встревоженный и удивленный, Дениц, будучи уверенным, что фюрер жив, послал ему письмо с выражением преданности. «Если судьба… повелевает мне возглавить Рейх в качестве назначенного вами преемника, я продолжу эту войну до конца, стремясь быть достойным непревзойденной героической борьбы немецкого народа», — сказал он, задыхаясь от преданности. Одна из трех копий гитлеровского завещания, подписанная прошлым днем в четыре часа утра и засвидетельствованная Геббельсом и новым рейхсканцлером Борманом, была уже в пути. Специальный посыльный покинул бункер в полдень 29 апреля, но до Деница в Плоене он так никогда и не добрался.

Тем временем, ночью 30 апреля, Борман и Геббельс, ничего не упоминая о новом фюрере, пытались достичь выгодной договоренности с русским командованием. Борман послал Деницу еще одну туманную телеграмму, обещая присоединиться к нему в Плоене и добавляя, что «завещание вступило в силу». И, наконец, 1 мая в 3.15 Геббельс посылает Деницу подробную телеграмму, сообщая с опозданием на двадцать четыре часа о смерти Гитлера. Он назвал главных министров нового правительства, но ничего не упомянул о Гиммлере или о готовящемся этой ночью убийстве его спящих детей, а затем и его самого с женой.

Гиммлер больше не встречал в Плоене радушного приема. Полное разжалование было для него жестоким ударом, и к тому же Дениц не скрывал своего отри-дательного отношения к попыткам Гиммлера вести переговоры с союзниками. Всю ночь 30 апреля Шелленберг ехал по дорогам, забитым военным транспортом и беженцами, лишь для того, чтобы обнаружить Гиммлера в новой штаб-квартире в замке Калькхорст, близ Травемюнде. Тот только что лег спать. Было четыре часа утра 1 мая. Он узнал от Брандта, что произошло, и об отчаянии Гиммлера после ночного заседания с Деницем, в ходе которого он выдвинул свою кандидатуру на пост второго государственного министра[156]. Дениц отклонил это предложение, хотя и опасался, то Гиммлер может использовать свой полицейский эскорт для возврата утерянной власти. Шелленберг утверждает, что Гиммлер «подумывал об отставке и даже о самоубийстве».

На следующее утро за завтраком он был «нервным и рассеянным», и в полдень они вместе отправились в Плоен. Теперь Шелленберг думал лишь о том, как угодить Бернадотту. Он планировал, используя остатки гиммлеровского влияния, сохранить для себя лавры мирного решения вопроса оккупации Скандинавских стран. Этим он рассчитывал заслужить благодарность союзников и обеспечить собственное будущее после бегства в Швецию. Гиммлер, страстно желавший присутствовать на созванной Деницем конференции, был готов поддержать мирный вывод немецких армий из Норвегии. Он также заявил Деницу, что на самом деле пытался заключить мир через Швецию. Это окончательно дискредитировало его в глазах гросс-адмирала[157].

День 1 мая стал началом капитуляции Германии. Монке, командующий гиммлеровским полком СС, которого он послал оборонять Берлин, был захвачен русскими при попытке бежать из бункера. В десять часов вечера Берлинское радио официально объявило о смерти Гитлера. Кессельринг сдался на севере Италии, и 2 мая Дениц сам начал сдаваться Монтгомери без всяких консультаций с Гиммлером. Гауляйтер Гамбурга Кауфманн, несмотря на полученный приказ, открыл город английским войскам.

Тем временем Гиммлер все еще сохранял видимость власти, и была она еще весьма значительной. В сопровождении эскорта СС он разъезжал в «мерседесе», подобно средневековому полководцу. Готовясь 1 мая последовать за Деницем во Фленсбург, на границу Шлезвиг-Гольштейна с Данией, он получает неожиданное предложение от Леона Дегреля, завербованного в Ваффен СС бывшего командира бельгийских и французских фашистов, который отступил с Русского фронта со всеми оставшимися у него людьми[158].

Дегрель хотел достойно завершить свою боевую карьеру в глазах Гиммлера, который больше не желал его видеть, хотя и был не прочь укрепить свои тающие силы людьми Дегреля. Он послал Дегрелю записку с указанием присоединиться к нему в Маленте, близ Киля, и бельгийский командир, в заправленном картофельным шнапсом «фольксвагене», встретился по дороге с рейхсфюрером СС, едущим во главе колонны «мерседесов» и грузовиков. Гиммлер, с каской на голове, сам сидел за рулем своей машины, и они завершили путешествие в Маленте. Теперь уже Дегрель мало что мог предложить своему предводителю — бельгийские отряды СС бросились бежать в Данию. Гиммлер думал лишь о том, чтобы не отстать от Деница, и Дегрель последовал за флотом машин и грузовиков на север к Фленсбургу.

На подходе к Килю они подверглись воздушному налету. Гиммлер сохранил спокойствие и закричал: «Дисциплина, господа, дисциплина!», в то время как все его люди — и мужчины и женщины — попадали в грязь, да такую вязкую, что у женщин соскакивали туфли. Пока после налета офицеры со своими адъютантами пытались завести машины, Дегрель покинул сцену. Он отправился прямо на север через Киль, тогда как конвой Гиммлера отступил в поисках менее опасной дороги на Фленсбург.