Генрих IV

Бегство Генриха сначала поставило его в щекотливое положение, но благожелательное поведение Генриха III и нормализация ситуации позволили королю Наваррскому снова установить хорошие отношения с двором. Для него это было очень важно, так как теперь будущее виделось несколько иначе, чем два или три года назад. Тогда с большой долей вероятности можно было надеяться, что один из Валуа произведет на свет наследника мужского пола. Теперь же шансы на это были невелики. Карл IX умер, не оставив законного сына, а жена Генриха III, Луиза де Водемон, все еще оставалась бесплодной, несмотря на лечение и поклонение святыням. Сам Генрих III крепким здоровьем не обладал. Что касается его младшего и последнего брата, герцога Анжуйского, то он был болезненным и имел некоторое врожденные дефекты. Все взоры неизбежно обращались к самому близкому родственнику по мужской линии — Генриху Наваррскому. Екатерина и Генрих III нашли в этом серьезные причины, чтобы обращаться с ним предупредительно, тем более что Беарнец — стимул лояльного поведения для многих.

Переписка между двумя королями началась с выражений благодарности Генриха Наваррского за возвращение на родину его слуг и кавалерии. Их корреспонденция отражала взаимное желание устранить разногласия. Надежда унаследовать трон изменила взгляд Беарнца на королевство. Франция Валуа могла однажды стать его королевством. Поэтому он не скрывал, что лично заинтересован в ее целостности. В сентябре 1577 г. в воззвании к своему дяде, герцогу Монпансье, он даже предложил удалиться в добровольное изгнание на десять лет и продать всю свою собственность, «если его отсутствие послужит для прекращения раздоров и смут». Нежелание использовать иностранных наемников, отказ от территориальных уступок, страх перед большими земельными владениями для принцев свидетельствовали о его великодержавных настроениях.

Мельник из Брабасты и угольщик из Капшико

Вернувшись на Юго-Запад после долгих лет отсутствия, Генрих воочию оценил экономические трудности и снижение безопасности территорий, которым он управлял как король, как суверенный виконт и как наместник короля. При отсутствии власти, признанной всем населением, грабежи и разбои приобрели угрожающие размеры. Вооруженные банды во главе с солдатами удачи безжалостно обирали крестьян, захватывали замки и громили их содержимое, неожиданным приступом брали города. Даже если поля не поджигались разбойниками, крестьяне все равно оставляли их под паром, так как боялись нового грабежа. Полиция и правосудие были бессильны установить порядок в разоренной стране. Как бастионы, стояли только укрепленные города, но и они подвергались постоянному риску, например, во время ярмарок, так как туда могли проникнуть разбойники под видом купцов.

Установление порядка началось с ликвидации вооруженных банд. Генрих прошел школу у человека, который умел навести строгую дисциплину, — Колиньи в бытность свою генерал-лейтенантом пехотных войск составил военный устав, который король утвердил в Блуазском ордонансе 1551 года. Генрих Наваррский воспользовался им, чтобы успокоить гражданское население обеих религий, пообещав одинаковую защиту: «Мы все — французы и граждане одного отечества». Ажанские ордонансы, подписанные 1 апреля 1577 г., содержали меры, предназначенные для установления порядка и спокойствия. Жители городов и деревень Гиени призывались «не ссориться, не оскорблять друг друга, не препятствовать отправлению культа, не замышлять зла друг против друга». Прочие статьи касались защиты сельского хозяйства и всей экономической деятельности: запрещалось «вредить бедным земледельцам, брать их в плен, реквизировать их скот, вымогать их собственность, препятствовать торговле купцов». И наконец, в ордонансах предусматривалось наказание для тех, от кого исходило зло: «Тот, кто наберет отряд без поручения командира, будет сурово наказан. Солдат, который не станет под знамена командира, будет считаться бродягой. Если принявший присягу солдат оставит свою часть, он будет казнен. Солдат, покинувший казарму без письменного разрешения командира, будет наказан». Наказания были суровыми: смертная казнь для бунтовщика и насильника, отсечение кисти тем, кто применил оружие в городе. Каралось также и святотатство. К тюремному заключению приговаривались те, кто грабил деревни или кто насильственно покупал по низкой цене товары, особенно это касалось лошадей и съестных припасов.