Генрих IV

Бассомпьер знал свое место и вынужден был уступить. Коннетабль тоже подчинился желанию своего короля. Шарлотта и Конде обручились 2 марта в галерее Лувра. Бассомпьер присутствовал на помолвке, и Генрих IV простоял всю церемонию, опираясь на его руку. Для Конде чувства короля не были секретом. Он два месяца тянул с заключением столь опасного брака, возможно, планируя бежать в Испанию, он даже попросил короля расторгнуть помолвку, но тщетно. {549}

Наконец принц решился, и бракосочетание состоялось 17 мая в Шантильи, но в узком кругу и без короля и принцев крови. Генрих, как и сказал Бассомпьеру, пожаловал молодожену пенсию в 100000 ливров, а Шарлотте подарил 6000 ливров на подвенечный наряд и 18000 ливров на драгоценности.

Эпизод с принцессой Конде придал европейским событиям 1609—1610 гг. эмоциональный характер, и историки тут разошлись во мнениях. Одни считали, что король собирался начать войну, чтобы завладеть принцессой, другие же полагали, что любовь не повлияла на его решение. Здесь следует заметить, что новая любовь Генриха в корне отличалась от его отношений с продажными метрессами. Возвышенное чувство, вызванное умилением, внезапно охватило стареющего мужчину, несомненно, страдающего от одиночества и с удивлением увидевшего юную девушку, лишенную каких бы то ни было корыстных помыслов. Этот наплыв незнакомых ему чувств лишил обычного здравомыслия короля, подверженного к тому же влиянию воинственных протестантов Сюлли, герцога Бульонского и Ледигьера. До сих пор он не внимал этим воинственным призывам, желая сохранить мир в Европе. Любовное помешательство ослабило прозорливость короля Франции. Однако не следует недооценивать тот факт, что тайное бегство Конде примет вид «испанского заговора», что оправдывает большую часть действий короля.

Невинное похищение

Бракосочетание в Шантильи не остудило любви короля, совсем наоборот. Конде отнюдь не повел себя {550} как снисходительный супруг, но и не проявил себя как супруг действующий. Однажды король в гневе назвал его педерастом, а принцесса позже в Брюсселе заявила, что брак ее не был осуществлен и что муж вызывает у нее отвращение. Но это всего лишь слова. Достоверно известно, что почтительные знаки внимания короля ей польстили, и переписка между ними завязалась еще до свадьбы. Тон писем нежный, с многословными куртуазностями, заимствованными из «Астреи», и намеками, которые трудно понять из-за употребляемого ими шифра. Принцесса иногда величается Дульсинеей — доказательство того, что Генрих IV читал «Дон Кихота». «Бесценное мое светило, — пишет Шарлотта королю 8 июня, — сожгите это письмо, сообщите о том, что вы это сделали, и любите ту, которая вас обожает».

Муж знал о своем несчастье, но его окружали родственники, которые заботились больше о том, чтобы угодить королю, чем об уважении к супружеским узам. Жизнь при дворе стала для него невыносимой. Особенно тяжелым было пребывание в июле в Фонтенбло, так как волокитство короля выглядело слишком откровенно. 12 июня произошла бурная сцена. Выслушав требование вести себя более покладисто, принц заупрямился и назвал короля тираном. Озадаченный таким неожиданным сопротивлением, Генрих заговорил отеческим тоном: «Я говорил с вами, как отец, как король, как ваш суверен и благодетель, и надеялся на вашу благодарность». В тот же день его гнев прорвался в письме к Сюлли: «Друг мой, принц здесь, и он совершенно несносен. Вы бы пришли в ярость, если б услышали, что он говорит обо мне. В конце концов мое терпение лопнет». Далее он просит {551} министра приостановить выплату племяннику пенсии, чтобы научить его повиноваться. Коннетабль, тоже извещенный в тот же день, устроил нагоняй своему зятю.

Конде был одержим только одной мыслью: увезти жену. 17 июня он уехал вместе с ней из Фонтенбло в свой замок Валлери в Бургундии, но 28 июня им пришлось вернуться на свадьбу Цезаря Вандомского. Король предстал на свадьбе во всем своем великолепии. «Он появился на церемонии, усыпанный драгоценными камнями, — пишет Малерб, — и очень хорошо выглядел». 4 и 12 июля состоялись конные состязания с кольцами. Ради своей прекрасной дамы король усердствовал не щадя сил. «Король чувствует себя хорошо и на глазах молодеет. Он говорит только о скачках с кольцами, на которых он осрамил весь двор». После положенных церемоний чета Конде вернулась в Валлери.