Генрих IV

Не имея возможности расправиться с истинными виновниками, Екатерина обрушила свой гнев на второстепенных участников заговора. Ла Моль и Коконнас были подвергнуты пытке и обезглавлены. Говорят, что их возлюбленные, Маргарита и герцогиня Неверская, выкупили у палача головы казненных и похоронили их в освященной земле. Так как Екатерина не могла наказать отсутствующего Дамвиля, она приказала посадить в Бастилию маршалов де Коссе и Монморанси, виновных только в недоносительстве. В королевских покоях на втором этаже главной башни Венсенского замка медленно угасал Карл IX. Хронический туберкулез осложнился розовой сыпью, его тело было покрыто кровоточащими волдырями, пачкавшими простыни. Маргарита самоотверженно ухаживала за братом. Екатерина, никогда не терявшая головы, заставила умирающего подписать {145} завещание, согласно которому он поручал ей регентство и объявлял наследником своего брата, короля Польши. Снова был применен Салический закон, который лишал права на престол дочь короля, маленькую принцессу Мари-Элизабет, которая умрет в 1578 г. в возрасте семи лет. По свидетельству Пальма Кайе, Карл IX в свой последний час вызвал своего кузена и зятя Генриха Наваррского и обнял его со словами: «Брат мой, вы теряете хорошего господина и хорошего друга. Если бы я поверил тому, что мне о вас говорили, вас давно бы уже не было в живых. Только вам я доверяю свою жену и дочь».

Когда Екатерина поняла, что нет никакой надежды и она опять теряет сына-короля, она послала гонца к королю Польши с настоятельной просьбой незамедлительно вернуться. 30 мая 1574 г., в день смерти Карла IX, она увезла своего зятя в Лувр. По ее приказу были заделаны каменной кладкой все входы Лувра, кроме главного, а на окнах покоев короля Наваррского установили решетки. Она заставила Генриха направить всем наместникам провинций заявление, в котором он подтверждал, что умирающий король в его присутствии поручил регентство матери.

Однако птичка не оставила своих попыток упорхнуть из клетки. В Весенне он намеревался бежать вместе с Месье, а теперь при пособничестве Маргариты: «Так как я беспрепятственно выезжала из Лувра в карете, а стража не заглядывала в нее и не заставляла моих фрейлин снимать маски, мы решили переодеть одного из них в женское платье и вывезти в моей карете». Но испытывая взаимное недоверие, ни один из них не хотел уступить место другому. Вторая попытка была предпринята в Сен-Дени, во {146} время похорон Карла IX, третья — в Лувре, на левый берег Сены их должна была перевести лодка. Все эти попытки потерпели неудачу. Король Наваррский вовсю предавался усладами двора. «Он небольшого роста, — пишет один посол, — у него темнорусые волосы, живой и изобретательный ум. К тому же он любезен, прост, щедр, любит охоту. Его чувства возвышенны». Вилльгомблен добавляет: «Он любит общество людей веселых и жизнерадостных, склонных, как и он, к шуткам и разного рода активным забавам — к охоте, к игре с кольцами и в мяч. При плохой погоде они резвятся и дурачатся в его комнате. Он с удовольствием слушает умудренных старцев, но болтает с ними не без задней мысли, так как хитер и себе на уме, больше чем кто-либо другой из его ровесников».

Возвращение короля Польши

После шести месяцев царствования Генрих Анжуйский тайно бежал от своих подданных. Оторвавшись от погони, он на некоторое время остановился, в Австрии, потом в Венеции, где его приняли с почти божественными почестями. Екатерина, взволнованная этими проволочками, послала к нему сеньора де Шеверни. Но этого оказалось недостаточно. И вот французский двор снова двинулся по ухабистым дорогам навстречу королю, не очень-то спешившему возвращаться в осиное гнездо. Екатерина везла в своей карете двух неисправимых молодцов — Генриха и Франциска.

Кортежи встретились на границе с Савойей и, чтобы отпраздновать встречу, ненадолго остановились {147} в Лионе. Генрих Анжуйский вернулся в свою родную стихию с превеликим удовольствием; он, как и прежде, старался разжечь ревность и расстроить любовные интрижки, завязанные в его отсутствие, и получал от этого патологическое удовольствие. Его сестра Маргарита, которую он втайне ревновал, стала мишенью его язвительных шуток над ее любовными похождениями и изменами ее наваррского мужа.

Впрочем, в супружеских отношениях короля и королевы Наваррских царила полная свобода. Муж и жена заводили бесчисленные романы. Маргарита со страстью и возвышенными чувствами, Генрих с мужским бахвальством и непостоянством. «Жена охотно слушала рассказы мужа о его победах, ибо он прекрасно знал, что я не ревнива». Поскольку он обращался с ней, «как с сестрой», они могли сообща вырабатывать совместную линию поведения по отношению к королеве-матери. Маргарита с улыбкой воспринимала скабрезные ситуации, она нежно ухаживала за мужем, когда он однажды потерял сознание, «что, как я полагаю, случилось с ним из-за излишеств с женщинами».

Но она бунтовала, когда кто-то пытался противодействовать ее влиянию на мужа и приручить его.