Решительным шагом я вернулся в Большой зал, где собрались одни заговорщики. Да, они сидели здесь и лакали одуряющее пряное вино, смеясь надо мной. Я слышал их хохот. Все они, разумеется, представляли, какая сцена произошла сейчас в гостевых покоях, только им она казалась не ужасной, а комичной. Ничего, они еще поплатятся за это!
– Лорд-адмирал! – грозно произнес я, остановившись на пороге, и толпа тут же затихла.
Граф Саутгемптон повернулся к двери, и его улыбка мгновенно увяла.
– Подойдите! – приказал я, и Фицуильям покорно направился ко мне с озадаченным выражением – какой прекрасный актер!
– Сир?
Великолепно разыгранное изумление!
– Как вам понравилась леди Анна, адмирал? – мягко спросил я. – Поведайте мне ваши первые впечатления. Неужели, впервые увидев ее в Кале, вы сочли, что она и есть та белолицая красавица, каковую нам живописали?
– Я счел ее излишне загорелой, – ответил он, видимо пытаясь быть остроумным.
– Как вы сообразительны. Я и не знал, что оружие витиеватых сравнений и метафор доступно вам в той же мере, что Уайетту и Суррею. – Я обвел взглядом собравшихся. – Неужели никому здесь я не могу доверять? Какой позор, мне стыдно за всех вас, как вы осмелились расхваливать ее миловидность! Да еще так медоточиво! Она же огромная фландрская кобыла! И я не собираюсь седлать ее и скакать на ней. Не желаю знать ее. Во всей Англии не найдется подходящей телеги, чтобы ее запрячь!
Никогда, ни за что я не дотронусь до нее! Если авторы этой жестокой комедии рассчитывали, что я кротко доведу начатое до конца и сочетаюсь с ней браком, то они не знают Генриха Английского! За кого они меня принимают? За Франциска Французского, вынужденного жениться на императорской ослице?
– Седлайте лошадей и отправляйтесь за мной. Мы побеседуем с вами в Гринвиче.
Я не вернусь в Хэмптон-корт. Нет, Господи, только не туда! Для деловых переговоров об этом мерзком подлоге вполне подойдет Гринвич. В Гринвиче я обвенчался с Екатериной Арагонской, в Гринвиче Анна Болейн родила никчемную дочь, и там же я потерял первого наследника. Пусть же Гринвич станет еще и той гаванью, откуда фламандская кобыла отправится возить свою телегу обратно на родину!
Когда мы достигли Гринвича, пронизывающий холод резко усилился, маленькое, съежившееся кровавое солнце уже закатилось, и началась долгая шестнадцатичасовая ночь. Проскакав под аркой надвратной башни, я подъехал по обширному двору прямо к главному входу.
– Вызовите Кромвеля, – резко бросил я пажу и стремительно зашагал к палате Тайного совета.
Два последних месяца двор жил в Хэмптон-корте, поэтому здешние залы успели запылиться. Слуги быстро принесли восковые свечи, стерли пыль с совещательных столов и разожгли камины для прогрева сырого и стылого воздуха. Мы даже не сняли дорожные плащи. Заняв свое место во главе стола, я молча ждал.
Явился Кромвель. Он вошел в палату и остановился в изумлении.
– Ваша милость… почтенные члены Совета… – начал он, стараясь выиграть время, сообразить, что могло произойти, и овладеть ситуацией.
– Мне она не понравилась! – разрешил я озадаченность Кромвеля, избавив его от необходимости задавать наводящие вопросы и рассыпаться в любезностях.
Именно на нем лежала ответственность за это предательское сватовство. Передо мной стоял враг.
– Прошу прощения?
– Ваша фландрская кобыла! Леди Клевская… я не желаю ее знать, она отвратительна, похожа на жабу, увенчанную дурацким колпаком! И вы хотели, чтобы я женился на ней, жил с ней! Чтобы я короновал ее, приобщив к династии Тюдоров! Вы пожелали видеть на троне уродину…
Кромвель гневно сдвинул брови:
– О ваша милость! Я даже не представляю, что нас могли так ужасно обмануть! – Он повернулся к адмиралу. – Вы же видели ее, когда встретили в Кале. Вместе с вами леди Анну приветствовали лорды и пэры, две сотни рыцарей и оруженосцев, разодетых в синий бархат и алый атлас, моряки… Вы же заметили, что ее внешность не согласуется с описанием. Так почему же не задержали… не остановили ее в Кале, почему не известили нашего царствующего монарха, нашего доброго короля Генриха о том, что его невеста предстала перед вами совершенно иной, нежели на портрете?
Адмирал Фицуильям выглядел потрясенным.
– Я не обладал такими полномочиями, – промямлил он. – Сделав нечто подобное, я не выполнил бы приказ. Меня обязали встретить леди и доставить ее сюда в целости и сохранности, а все прочие действия могли рассматриваться как измена.
Кромвель презрительно усмехнулся:
– Однако вы солгали в вашем послании его величеству! Увидев эту уродливую даму, вы сообщили о ее красоте!
– Я не говорил, что счел ее красивой! Я лишь повторил мнение, высказанное другими. Никто не сможет обвинить меня в пристрастном неодобрении, а понятия красоты весьма различны, кому что нравится… кроме того, я полагал, что леди Анна вскоре станет нашей королевой…