Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса

О чистокровных англичанах любила рассуждать Елизавета. Она с торжеством заявляла о своей беспримесной родословной. Надо будет послать ей письмо. Вероятно, в Натфилде тоже безопасно, но, право, девочке лучше перебраться к нам сюда. Мне не хотелось потерять ее. Нет… Ведь я любил дерзкую маленькую мятежницу…

Мысли мои разбегались, но я постарался сосредоточиться. Кейт молча ждала.

– Слава Англии основана на родовой гордости, – заключил я.

Прогулка лишила меня сил. Я мечтал добраться до кровати. Обратная дорога представлялась ужасно дальней. Хорошо бы сейчас сесть в паланкин. Но в то же время меня пугало то, что придется остаться в пустых покоях. Вот если бы у меня появилась родственная душа…

Мы с Уиллом часто болтали.

Да, но… Уилл был мужчиной.

«Мне очень не хватает понимающей и внимательной жены… – Невольное признание так потрясло меня, что я ошеломленно тряхнул головой. – Жены?..»

О супружестве не может быть и речи, напомнил я себе.

А если… у меня появится просто спутница? Подруга жизни. А вовсе не жена в традиционном, привычном смысле.

Монашеский, платонический брак?

Да, почему бы и нет? Король может позволить себе все, что угодно.

Близкая подруга всегда составит мне компанию, почитает перед сном, а в моменты мучительных приступов отвлечет разговорами.

Но где же найти поистине добродетельную даму? Ее не прельстят никакие драгоценности.

Драгоценности?.. Я бросил взгляд на руку Кейт Парр. Да, она носила рубиновое кольцо, что я подарил ей после того скандального Валентинова дня.

– Кейт, – сказал я, – хотите стать моей женой?

Она повернулась ко мне, на лице ее застыло непроницаемое выражение. Потом ее губы изогнулись и дрогнули.

– Ваша милость, – после долгой паузы произнесла она, – может быть, лучше… вашей любовницей?

– Любовницей? – презрительно воскликнул я.

Я совершенно не нуждался в плотских утехах, мне не хватало лишь духовной близости. Мысль о женских прелестях вызывала у меня отвращение. Развратные липкие объятия? Ни за что на свете.

– По-вашему, это меня интересует? Нет, мадам, значит, вы не понимаете меня! – Я обвел рукой просторы сумеречного амбара. – Думаете, я пришел сюда, желая оживить воспоминания о непристойных наслаждениях? Неужели вы считаете, что мне недоступны возвышенные чувства?

Зачастую мы и не подозреваем, что кто-то, кроме нас самих, способен желать душевного тепла.

– Простите меня, – наконец ответила она. – Я не имела в виду ничего предосудительного. Но я знаю… мне рассказывали… что брак предполагает… физическую близость. У меня были старые мужья, и я осталась… несведущей в данном вопросе. Я могла бы… научиться. Но сейчас не представляю себе в полной мере, что значит быть женщиной.

– Вы уже обладаете всем, что необходимо красивой и здоровой женщине, – успокоил ее я. – А прочее… о, храните невинность, милая Кейт! Эти отношения ничтожны!

– Как же они могут быть ничтожны, если их воспевают в Библии? «Я принадлежу возлюбленному моему… Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами… Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностию!.. Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность…»[142] Мне… не довелось испытать такую любовь, – грустно закончила она.

О счастливица! Судьба избавила ее от порока!

– Дважды овдовев, вы остались девственной, – молвил я. – И со мной тоже сохраните целомудрие. Кейт, я нуждаюсь в вашей доброте, а не в плотском женском очаровании. Меня пленяет ваша духовная натура.

– И какова же она, по-вашему? – В ее голосе прозвучала странная печаль.

– Вы вобрали в себя все достоинства благочестивой христианки.

– Да?

Она выглядела разочарованной, услышав столь высокую похвалу.

– Будьте моей женой. Разве вы не согласны с тем, что Англия достойна благочестивой королевы?

– Согласна.

– Вы говорите «да», сознавая ваш долг перед родиной, или по… личным мотивам?

– По личным мотивам, – кивнула она. – Я не настолько патриотична.

Значит, я ей небезразличен. Мое сердце вдруг учащенно забилось.

– Я буду добрым с вами, Кейт, – пообещал я. – Добрым, мягким и праведным.

Она покорно склонила голову и тихо произнесла:

– Да, ваше величество.

В доме я нашел лишь Уилла, доктор Баттс отправился в луга собирать целебные травы, в том числе такие редкие, как очиток, чернобыльник и валериану, которые с восторгом обнаружил во время одной из прогулок. Уилл сидел на подоконнике, его фигура казалась темной на фоне золотистых летних полей. Он выглядел слегка отяжелевшим и уставшим. Неужели он тоже состарился, как не раз уже говорил мне?

– Уилл! – завидев его, сразу воскликнул я. – Должен сообщить тебе удивительную новость… Даже не знаю, как объяснить, но…

Он вяло пошевелился и повернулся ко мне, загородив весь оконный проем.

– Уилл, я… решил жениться, – заявил я, сам удивляясь своим словам.

– О господи, не может быть!

Он спрыгнул с подоконника, впустив в комнату свет.

– Так и есть, – подтвердил я.