Генштаб без тайн. Книга вторая

Наварчик у нас получился серьезный. Шеф разбросал его согласно установленной таксе: кому пятьдесят штук, а кому и сто пятнадцать. Кроме нас троих надо было отвалить немало и московскому боссу, и еще какому-то посреднику из соответствующего министерства, и еще одному посреднику из соответствующего управления.

Вот и вся арифметика…

В 1994 году в материалах комиссии Контрольно-правового управления при Президенте РФ, которая проверяла «Росвооружение», по поводу «комиссионых» было записано:

«…Как правило, выплаты комиссионного вознаграждения проводятся посредникам только тех стран, которые вооружены российским оружием: Египет, ОАЭ, Индия, Сирия… В то же время между Россией и этими государствами подписаны межправительственные соглашения о военно-техническом сотрудничестве, определены объемы, сроки и номенклатура поставляемой им военной продукции. Тем не менее ежегодные размеры таких выплат (те самые “комиссионные” или “премиальные”. — В.Б.) посредникам указанных стран составляют около 30–35 миллионов долларов, причем они проводятся не за счет прибыли ГК “Росвооружение”, а за счет валютной выручки предприятий, поставляющих экспортную военную продукцию».

В том же, 1994 году стало известно, что только за одну сделку — продажу в Кувейт партии боевых машин пехоты (БМП-3) и реактивных установок «Смерч» на 700 млн долларов — посредник получил 160 млн «комиссионных»…

ПУЛИ ДЛЯ МАРШАЛА

С каждым годом в России ужесточается борьба за право «пасти» торговлю оружием и военной техникой. Ни для кого не секрет, что в посткоммунистической России есть три сферы, которые приносят наиболее мощные доходы как в госказну, так и на счета наиболее сильных коммерческих структур и «отдельных лиц», сколачивающих свои капиталы: это продажа государственной собственности, природных ресурсов и оружия.

«Государственное радение» людей, причастных к оружейному бизнесу, тесно сопрягалось с их личными выгодами. Из-за этого высшую исполнительную власть постоянно подталкивали к смене правил игры. В этом легко убедиться, просмотрев документы, в соответствии с которыми почти каждый год (начиная с 1992-го) президент вносил коррективы в порядок торговли оружием — последние объявлены летом 1999-го…

В свое время Егор Гайдар назвал продажу оружия «грязным наследием коммунизма». Это «грязное наследие» продолжают яростно делить до сих пор. В начале 90-х годов торговля оружием почти целиком находилась в ведении Министерства внешних экономических связей. Затем Владимир Шумейко в бытность свою членом правительства «взвалил» на себя кураторство над оборонкой вместе с Олегом Сосковцом. Как будет сказано в одном из документов, «у них возникло желание создать четкую структуру оружейного экспорта».

Это желание и дало толчок созданию монопольной государственной компании «Росвооружение», которую возглавил хорошо известный Шумейко генерал Виктор Самойлов (у нас в ГШ многие тогда поговаривали, что они находились в приятельских отношениях). Судя по всему, это и сыграло решающую роль при новом назначении. Мне запомнилось и другое: Самойлов за удивительно короткое время из полковника превратился в генерал-лейтенанта.

Самойлов до своего звездного взлета был сотрудником Главного управления кадров Минобороны. Потом его стали замечать в компании генералов и офицеров, которых в Кремле называли «демократически настроенными» (среди них был, в частности, и еще один малоприметный чиновник ГУКа МО Юрий Родионов, тоже быстро росший в воинских званиях).

В то время в Москве служило особенно много полковников и генералов, которые были похожи в одном: смену власти в стране они с максимальной выгодой использовали для устройства собственной карьеры и с одинаковым рвением были готовы возглавить любой участок — от завхозов Генштаба до советников Президента России по военному космосу — лишь бы продвинуться повыше и получить доступ к государственной кормушке.

Но для этого карьеристам широкого профиля надо было войти в круг «особо приближенных», таких, например, как Шумейко, генералы Волкогонов или Кобец.

Самойлов вошел: демократично настроенный кадровик стал вроде начальника штаба в Комитете РФ по военной реформе. Там он и сотрудничал с Кобецом, игравшим одну из первых скрипок в Комитете, намного успешнее, по-моему, занимавшемся коммерческой деятельностью, нежели реформой. В связи с этим некоторые стороны работы Комитета уже вскоре после его создания стали вызывать немало вопросов у спецслужб и правоохранительных органов.

Еще на зловещей заре российской демократии можно было легко заметить одну любопытную особенность: многие военные, находившиеся на короткой ноге с представителями высшей исполнительной власти, не только по протекции своих патронов занимали престижные должности в госструктурах, но и каким-то «роковым» образом становились фигурантами темных делишек, попадавших в поле зрения Генеральной и Главной военной прокуратур, контрольных кремлевских органов.