Генштаб без тайн. Книга вторая

Офицеры и преподаватели академии живут в уютном жилом городке у подножия гор. Капитан Стив Лемберт пригласил меня на ужин в свой двухэтажный коттедж с гаражом и двумя машинами. У Стива красивая жена Лора, глядя на которую, никогда не скажешь, что она мать троих сыновей. Лемберты накрыли щедрый стол, хотелось быстрее дотянуться до множества вкусных яств. Но неожиданно одну мою руку осторожно взял шестилетний Эндрю, а другую отец семейства. Стив прочел короткую молитву, в которой благодарил Бога за пищу и мирно прожитый день.

Уже была ночь, когда мы со Стивом, прихватив бутылку русской водки и бутерброды, вышли на лужайку у дома и сели в уютные кресла. И снова, как и вчера в гостинице, по мере опустошения бутылки, наши разговоры становились все более откровенными. Я вспомнил слова мудрого полковника Риддля о том, что мозги русских и американских офицеров еще сильно заражены бациллами «холодной войны».

Потихоньку мы со Стивом снова выбрели на ухабистую дорогу российско-американских отношений. Я стал то и дело наезжать на Стива из-за того, что натовцы уже долгое время пытаются держать нас в дураках, заманивая в ловко устроенные ловушки сокращения стратегических наступательных вооружений. И при этом делают умопомрачительные фокусы со своим так называемым «возвратным потенциалом». Наша разведка в Штатах уже устала разоблачать это ракетно-ядерное напёрстничество. Стив хитро улыбается в ответ и говорит:

— Это дело больших политиков. Хотя я понимаю, что никому не хочется оставаться в дураках.

Стив говорит со мной уважительно, но в его словах то и дело звучат нотки, свидетельствующие о чувстве превосходства его страны над моей. Это еще больше раззадоривает меня — есть в этом что-то ущербное. Я вспомнил, как лет десять назад плыл на крейсере в Тихом океане, а команда повстречавшегося нам американского корабля приветствовала нас. А не так давно командир того же российского крейсера рассказывал мне, что теперь американские матросы часто показывают нашим голые задницы.

Но об этом Стиву мне рассказывать стыдно.

— Стив, — говорю я капитану, — мне понравились ваши офицеры и кадеты. Неужели вы действительно считаете, что Россия может угрожать вам и всему НАТО войной?

— Давай лучше выпьем, — уходит от ответа Лемберт, — а о большой политике пусть голова болит у боссов.

— Давай выпьем за наших детей, чтобы они никогда не видели войны, — говорю я.

— О’кей, — оживляется Стив, — хороший тост.

…Высоко в небе сияла галогеновая американская луна. В желтом свете ее плыл над ночными Скалистыми горами крохотный учебный самолетик, который колорадские кадеты прозвали «светлячком». А мне почему-то вспомнился летеха Кропоткин, сын полковника ВВС. Он бросил службу потому, что «два года не видел истребителя»…

На обратном пути в Москву штурманом «Боинга» был тоже выпускник АРА…

* * *

Поздней осенью 1998 года натовские стратеги стали планировать новые авиационные удары по сербам. Ельцин помалкивал. Два или три высоких правительственных чиновника пробубнили что-то раздраженное для иностранной прессы. Свирепствовал Жириновский. Хлестко и жестко реагировал Селезнев. Его поддерживал Бабурин. Парламентская делегация ринулась в Косово. Югославов уговаривали разойтись с натовцами по-мирному. Те вроде бы согласились. Мир с облегчением вздохнул. Но до развязки конфликта было далеко…

В середине ноября 1998 года Россию ошарашила новая мрачная весть: руководство НАТО приняло решение «в случае необходимости» использовать в Югославии свои войска, игнорируя мнение Совета Безопасности ООН.

И я снова вспомнил пророческие слова мудрого Петровича о том, что НАТО неизбежно превратится в разрастающегося быка, на рогах которого будет зудеть беспомощная российская муха…

* * *

9 декабря 1998 года министр иностранных дел России Игорь Иванов выступал в Брюсселе перед руководством НАТО. Генеральный секретарь блока Хавьер Солана слушал его с той же своей знаменитой «улыбкой Джоконды».

Эта загадочная улыбка не испарилась с лица Соланы даже тогда, когда Иванов жестко сказал:

— Что касается нашей позиции относительно дальнейшего расширения НАТО, то она остается неизменной: Россия была, есть и будет против…

Ничего не изменилось.

Разве что государственных флагов стран — членов НАТО за спиной Соланы стало больше. А площадку для новых флагштоков командование блока приказало расширить с дальним прицелом…

* * *

Пожалуй, ни один крупный российский политик с такой жесткой последовательностью не сопротивлялся расширению НАТО на Восток, как Евгений Примаков. Какой бы он пост ни занимал — директора СВР, главы МИДа или премьера правительства, — позиция его оставалась неизменной. И когда натовцы приступили к разработке секретного плана военной операции в Югославии, они хорошо понимали, что с позицией России, которую во многом определял Примаков, нельзя будет не считаться.