Генштаб без тайн. Книга вторая

В Сызрани военные сыщики раскрутили уголовное дело из той же серии: командир воинской части полковник В.Смородинов продал коммерсантам два вертолетных двигателя по 500 млн рублей за штуку.

Офицер воинской части в городе Свободном (Амурская область) похитил из полковой кассы 5 млрд рублей и скрылся в неизвестном направлении.

Воровство и преступный бизнес все упорнее распространялись уже не только в казармах, но и в больших штабах.

Самая красивая кража произошла в штабе Приволжского военного округа. В День защитников Отечества, 23 февраля 1996 года, командующий войсками округа генерал-полковник Анатолий Сергеев пригласил в штаб ветеранов войны. Были званы туда губернатор Самарской области Константин Титов и вице-губернатор Владимир Мокрый.

Высокие гости прибыли в штаб военного округа, совершенно не ведая о том, что праздничный визит обойдется им слишком дорого: после торжества выяснилось, что из приемной командующего исчезла соболья шапка губернатора, подаренная ему «от имени Президента России». Лишился такой же шапки и вице-губернатор.

Командующий войсками округа готов был сквозь землю провалиться. Предложенные им пострадавшим каракулевые шапки были, конечно, заменой далеко не адекватной.

В 1992 году во время командировки на Балтфлот я сам стал свидетелем таинственного исчезновения собольей шапки фотокорреспондента «Правды» Майи Скурихиной, оставленной ею в приемной начальника штаба БФ.

Начштаба отмазался от позора с чисто флотской честью: он вызвал находившихся в штабе офицеров и мичманов, положил на стол свою флотскую фуражку и первым бросил в нее две тысячи рублей.

Уже через час денег хватило на две собольих шапки.

А к утру скорняки одного из местных зверосовхозов положили на стол начальника штаба флота новенькую соболью шапку, которая была гораздо лучше пропавшей. Тронутая таким поступком моряков Майя очень дорожила новым головным убором и до Москвы добиралась в черной матросской ушанке.

Но не было в штабах таких денег, чтобы подобным образом командиры могли расплачиваться за все, что воровали их подчиненные. Не было в мире таких денег, чтобы можно было компенсировать дефицит морали в войсках и на флотах.

В начале 1996 года преступность в Вооруженных силах России достигла таких угрожающих размеров, что уже не выдержал министр внутренних дел Анатолий Куликов. На закрытом заседании правительства он заявил: «Армия разлагается, как в феврале 1917 года…»

В войсковых и флотских частях уже, казалось, не было дня, когда правоохранительные органы не выявляли бы новые финансовые и имущественные преступления, совершаемые всеми подряд категориями военнослужащих. Только за первое полугодие 1995 года Главной военной прокуратурой было зарегистрировано 11444 преступления. Около половины этих преступлений составляли уклонения от военной службы (5300). Более 4000 тысяч преступлений составляли так называемые имущественно-финансовые. Уже к концу 1995 года их число возросло почти на 25 %. По-прежнему процветала «дедовщина»: судимость за нее в Сухопутных войсках возросла на 17–19 %, в военно-строительных частях центрального подчинения и войсках ПВО — почти на 30 %, а в ВВС — на 45 %.

На расширенном заседании коллегии ГВП отмечалось, что в 1995 году, по сравнению с прошедшим годом, количество преступлений по всем министерствам, имеющим воинские формирования, возросло более чем на 30 %. Причем рост тяжких преступлений превысил 80 %.

Увеличилось число корыстных преступлений, хищений оружия и боеприпасов, а также преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Следственным аппаратом ГВП в 1995 году было раскрыто свыше 450 преступлений. Разыскано более 180 единиц похищенного оружия, 51 единица боевой техники.

В 1995 году, по свидетельству заместителя министра юстиции РФ, начальника управления военных судов генерал-полковника юстиции Анатолия Муранова, коэффициент судимости (число осужденных на 100 тыс. человек) в Вооруженных силах РФ возрос с 500 до 560 единиц. Половина виновных предстала перед судом за общеуголовные преступления.

ПАЛКИ

…Руководство Минобороны и Генштаба главную причину роста криминала в армии видело в падении воинской дисциплины. Одна за другой уходили с Арбата в войска грозные директивы, которые никакого влияния на решение проблемы не оказывали.

Многие командиры по-прежнему занимались укрывательством происшествий и преступлений, нередко «переквалифицируя» их в несчастные случаи. Тяжелые ЧП прозвали «палками» — один конец бил по правонарушителям, а другой — по командирам. В прямую зависимость от числа «палок» ставился дальнейший служебный рост командира. Такой подход лишал многих из них возможности продвигаться по службе, получать очередные воинские звания, поступить в военные академии.

Единственным спасением было очковтирательство.