Гены-убийцы

– Синанджу там, где находимся мы с Римо. Где мы, там и Синанджу. Я позабочусь о безопасности Римо. Возможно, вы с вашим императором будете под угрозой, но мы с Римо выживем.

На мгновение их взгляды скрестились. Смит отвернулся, не выдержав горящего взора карих глаз Чиуна.

– Я хотел кое о чем вас спросить, Чиун. Римо сам не свой. Дело не только в ранах. Например, он стал курить. А вчера вечером он ел бифштекс. Когда он в последний раз ел настоящее мясо, а не утку или рыбу? Что с ним, Чиун?

– Его организм испытал шок от ранений, такой сильный, что сам организм забыл, каким он был до этого.

– Не понимаю, – озадаченно сказал Смит – Иногда человек, испытавший душевное потрясение, начинает страдать так называемыми провалами памяти.

– Амнезией, – подсказал Смит.

– Да. То же самое может случиться с телом. Это произошло с Римо. Его тело возвращается к состоянию, в котором находилось, прежде чем я начал его тренировать. Предотвратить это невозможно.

– Означает ли это... Означает ли это, что с ним покончено? Что Римо уже не будет прежним? Что утеряны его специфические навыки?

– Этого никто не знает, – сказал Чиун. – Организм может окончательно вернуться в прежнее состояние или остановиться на полпути. Может остановиться где угодно и больше не изменяться, а может достигнуть дна и всплыть, вернувшись к состоянию, предшествовавшему ранению. Точно сказать нельзя, потому что все люди разные.

– Да, я знаю.

– А я думал, что вы об этом забыли, потому что воспринимаете Римо как обыкновенного человека, просто очередную мишень для этих людей-тигров, не вспоминая, что он – Мастер Синанджу.

Глаза Чиуна сузились. Смит почувствовал, как не раз бывало за время общения с Римо и Чиуном, что играет с силой, которой ничего не стоит превратить жизнь в смерть. Смит догадался, что стоит на опасно раскачивающемся мостике.

– К счастью, он – Шива, бог разрушения, разве не так?

Он попробовал улыбнуться, надеясь, что улыбочка укрепит его уязвимую позицию.

– Да, так, – сказал Чиун. – Но даже непобедимый ночной тигр может пасть жертвой людей-тигров. То, что с ним произойдет, падет виной на вашу голову. Будьте благоразумны, уберите охранников вместе с оружием подальше от палаты Римо, потому что там буду я.

Чиун вел переговоры стоя. Закончив свою речь, он развернулся и вышел, волоча за собой алый шлейф, подобно невесте, торопящейся по церковному проходу к грозящей начаться без нее брачной церемонии. У двери он обернулся.

– Когда Римо достаточно поправится, мы с ним уедем. Вы сами будете сопротивляться своим людям-тиграм, потому что он будет далеко.

– Куда же вы отправитесь? – хмуро спросил Смит.

– Куда угодно. Только бы подальше от вас.

* * *

Шийле Файнберг стоило труда не рассмеяться, когда она увидела на проходной свою фотографию, украшавшую толстую каменную стену санатория Фолкрофт с внутренней стороны.

На фото красовалась прежняя Шийла Файнберг – крючковатый нос, понурый взгляд, безобразная прическа. Шийла испытала небольшое потрясение, вспомнив, до чего уродливой была совсем недавно. Фотография подсказала ей также, что Фолкрофт – одна большая ловушка, готовая захлопнуться.

– Это ваша жена? – спросила она охранника, верзилу с громадным брюхом любителя пива и пятнами пота под мышками.

– Нет, Боже сохрани! – ответил тот, улыбаясь грудастой блондинке. – Просто бабенка, которую мы должны засечь. Беглая пациентка, что ли... Вы только взгляните на нее! Такая не вернется. Наверное, поступила клоуном в цирк. – Он со значением улыбнулся и сказал неправду: – А я не женат.

Шийла кивнула.

– Вот такими людьми вам и придется теперь заниматься, доктор, – сказал охранник, рассматривая бумагу, предписывавшую ей обратиться в отделение психиатрии. – Все в порядке. Можете пройти. Ваше отделение расположено в правом крыле главного здания. Когда оглядитесь, закажите себе пропуск. Тогда вы будете преодолевать проходную без хлопот. Конечно, в мое дежурство у вас в любом случае не будет хлопот. Я вас не забуду.

Он отдал ей документ. Шийла приблизилась, чтобы забрать письмо, и словно невзначай коснулась его.

Глядя на ее удаляющуюся фигуру, охранник ощутил шевеление в штанах, коего не ведал со второго года женитьбы, то есть давным-давно, и в возможность которого уже не верил. Надо же! За время работы в Фолкрофте он усвоил, что психиатры бывают еще более сдвинутыми, чем их пациенты.

Вдруг эта питает слабость к худым верзилам с огромными пивными животами?

Он еще раз взглянул на ее имя в списке пропущенных на территорию. Доктор Джекки Белл. Звонкое имечко!

Белый халат и блокнот на дощечке с зажимом служат пропусками в любом лечебном заведении мира. Достав то и другое из ящика в вестибюле, Шийла Файнберг получила право свободного перемещения по всему санаторию.

Она быстро сообразила, что большое L-образное главное здание разделено на две части. В передней части этой старой кирпичной постройки занимались тем, чем положено заниматься в такого рода заведениях, – лечением пациентов. Однако южное крыло, основание "L", выглядело по-другому.