Гензель и Гретель круто зажигают

Вот мы и отправились в гости к Спящей. Нет, не прозвище, фамилия: Спящая Василиса Дормидонтовна. У нас их три, Василисы-то, на участке: Спящая, Прекрасная и Премудрая. Ну, Прекрасная с Премудрой те ещё лахудры, с детского сада не могут между собой разобраться, кто круче. Ведь и соседки к тому же, и сверстницы, и одноклассницы, как на грех. Одно время чуть не каждое утро начиналось с визгу на всю улицу. Премудрая врагиню полоротой мымрой честит, Прекрасная овец и коз поминает. Развлекали народ. С возрастом поутихли, но нет-нет — да и вспыхнет огонёк. Но в смысле интеллекта обе — простодырки туповатые, так что к ним соваться бесполезно. Спящая, конечно, тоже филонщица и прохиндейка ещё та: валяется целыми днями в постели; нигде не работает, поскольку, дескать, её «содержит благородный друг», однако замуж за него или кого другого не торопится. В общественном дворе умудрилась под видом цветов развести какие-то сорняки. Сама бы не справилась, тут потрудиться требуется — садовника нанимала, наверное. Но до того колючими, заразы, оказались, что ребята из ОБН кусты конопли в центре палисадника засекли, а добраться не смогли. Так и ушли не солоно хлебавши. Единственный прецедент на моей памяти. Однако характерно вот что: Василиса Дормидонтовна — дама сонная, вялая, из дому практически носу не кажет, но всё про всех ей известно. Вот и в тот раз…

То есть сначала она, конечно, просто кляузничала на соседей — не могла упустить оказии. Донесла, например, что несовершеннолетняя Аглая Шапочка находится в аморальной связи с взрослым гражданином Сержем Акелловичем Вульфсоном. С ведома и на жилплощади собственной бабушки. И как мне прикажешь поступить, если у них там вдруг неземная любовь или ещё что? Завести дело? Мне, кстати, и приказали, и я, ясен хрен, дело завёл. То, сё, педофилия, развращение, производств пирожков с целью их дальнейшей продажи, полный комплект. Но это для другой статьи прибережём, правильно рассуждаю?

Ещё Василиска сообщила, что Синдерелла Заливайкина дождалась-таки принца. На «Ягуаре», при баксах, в прикиде от Гуччи, кавказец, все дела. А мне оно — зачем? Даже если красавица наша, как всегда, права, и жених — сутенёр, только круто навороченный? В конце концов, Синдерелка и сама — пробы негде ставить. Мачеху со сводными сёстрами со свету сживает, дома грязюку развела — бульдозером не разгрести, склочница, банками для солений спекулирует — у нас с ними дефицит, а у неё связи в верхах… Сама разберётся, короче, не маленькая — пять пудов с учётом силикона.

Потом, как обычно, Спящая в очередной раз потребовала проследить за Людоедом. И обвинение обычное, ортодоксальное — каннибализм, естественно. И хотя я твержу ей, что Людоед — нормальный мужик, просто фамилия у него такая… и рожа… и ручищи… и пузо… но не помогает. Инсинуации спорадически возобновляются.

Короче, лишнего информационного потока мне досталось гигабайтов сто. Однако на закуску как раз и всплыли господа Лесорубовы. Оказалось, что дней пятнадцать назад привезли они на хату полный грузовик барахла. И, что характерно, на ночь глядя притаранили — похоже, не желали светиться. Но у нас разве укроешься?! И не фирму какую по перевозке наняли, а достали трехтонку без шофёра (арендовали за поллитра у анонимного ханыги, как мы установили позднее). Гензель сам за рулём сидел, хотя драйвер из него — как из меня балерина. А Гретелька из кузова зелёная выпорхнула — следила, видать, чтобы имущество за борт не сыграло, но водительской квалификации братца не учла. Потом они с папашей манатки на хазу перетащили и шнурканулись до времени.

Это был неслабый след. Дальше уже пошла рутина. Хабар они себе оставлять не станут — меченый, зачем им это? Толканут. А кому? Барыг известных у нас, собственно, один — Карл Карлович Цубербиллер, он же Бармалей. Нет, понятно, есть и другие, но Лесорубовы-то не блатные, да и по комиссионкам толкаться опасно — заметут. Так что единственная им планида выходит — к Бармалею. Тоже несчастный по-своему мужик, кстати. Работал в театре худруком, справлялся, по слухам, штатно и получал нехило. Привык, так сказать, к определённому образу потребления. А тут хлобысь — и сменился вектор. И сразу обнаружилось, что и репертуар у него не наш, и к молодым актрисам приставал, вроде, в предрепетиционный период. Короче, попёрли. А специальности нормальной, пригодной для жизни у него нетути. Вспомнил делового, которому в прежние дни контрамарки на столичных гастролёров доставал и с самим Высоцким познакомил — тот и пристроил его, если можно так выразиться, в коммерсанты. Так вот, явились мы к Цубербиллеру без приглашения — ему не привыкать, даже не удивился. Сразу стал сотрудничать со следствием, добровольно выдал манатки Лесорубовых.

А затем случился облом. Матрёна с бодуна ничего не опознала. Ещё бы — последние мозги пропила до наступления текущего миллениума, странно, что вообще вспомнила, что у неё когда-то была сестра. Разъяснительная работа не помогла. Доказательств ограбления, значит, никаких.