География фамилий

Давность этой модели документирована многократно: в 1641 г. на р. Устья записан Иван Федоров Сухих (Богословский. I. С. 85), в 1642 г. несколько севернее — Никон Васильев Тупицыных (Богословский. I. С. 103); на Пинеге в 1686—1688 гг. — Сухаревых, Страшных, Ставровых, Еремеевых. Несомненно, что в прошлом именование на ‑их, ‑ых было на Севере чаще. По результатам переписи часовен 1692 г., южнее и восточнее Шенкурска трехчленных именований оказалось 42% от общего числа (РИБ. Т. 25). Многих потомков этих семей в тех же местах застала через двести лет всероссийская перепись, но фамилии их были уже без ‑их, ‑ых: в Великониколаевской вол. в 1692 г. встречаем Санчуковых, Тюлебаевых, а там же в 1897 г. (Кургоминская вол.) 128 человек имеют фамилию Санчуковы, 125 человек — Тюлебаевы; в Попонаволоцкой вол. в 1692 г. встречаем Новгородовых, Мининых, а в 1892 г. в Благовещенской вол. — уже Новгородовы (157 человек), Минины (324 человек). В. И. Рудных подсчитала по документам 1747 г. население Велико-Устюгского у. (он охватывал территории современного северо-востока Вологодской, юго-востока Архангельской, северо-запада Кировской областей): из 12 тыс. человек почти 1,5 тыс. носили фамилии на ‑их, ‑ых, а южнее, в Яропурском стане, — почти 34%.

Многовековая борьба Москвы и Новгорода за Север завершилась в 1478 г. присоединением Новгорода и всех его владений к Московскому государству, т. е. задолго до становления фамилий. В фамилиях этот процесс непосредственно не отразился, но каждая из этих двух исходных областей русского заселения Севера принесла свои слова, формы и фонетические особенности. Их сохранил язык, и позже отразили фамилии. Фамилии подвижнее топонимов и не дают на карте такой границы, как размежевание «новгородского» слова ручей с «московским» ключ, четко сохраненного топонимией[127]. Но новгородские черты отразились в фамилиях Анцифоров, Конечный, Патракеев, Шкулев и др. Исследователи, вероятно, умножат примеры, но это потребует немалого труда — в последующие столетия новгородские и московские черты переплелись очень тесно.

Фамилии русских на Севере, как и во всей России, по своему происхождению в абсолютном большинстве — отчество в форме кратких притяжательных прилагательных, образованных суффиксами ‑ов, ‑ин, означающих «чей сын». У крестьян среднерусской полосы эта форма была почти абсолютной, все другие формы охватывали меньше 1%. Именно эти форманты до XVI в. служили основными средствами выражения притяжательности в широком значении, включающей и происхождение (не только кровное, но и по местности), и принадлежность. А на Севере другие формы фамилий распространены почти впятеро чаще, охватывая 4—5% всех крестьян.

Формы фамилий русского сельского населения (в пересчете на 10 тыс. человек по каждой территории, 1897 г.) таковы (см. стр. 72).

Место обследования	‑ов(ев), ‑ин	‑ой, ‑ий, ‑ый	‑ский	‑их, ‑ых
Онежский у. Архангельской губ.	9569	65	279	117
Шенкурский у. Архангельской губ.	9426	183	385	6
Холмогорский у. Архангельской губ.	9426	165	408	1
Пинежский у. Архангельской губ.	9481	277	240	2
Мезенский у. Архангельской губ.	9707	245	45	3
Епифанский у. Тульской губ. (1900 г.)	9952	—	42	—
Шуйский у. Владимирской губ. (1897 г.)	9976	—	24	—
Курганский округ (1888 г.)	9677	1	57	265

Архаичную форму фамилии на ‑ой (Толстой, Нагой), а также на ‑ый, ‑ий, ‑овый, ‑атый, ‑ный у русских вне Севера удержали только единичные старинные роды. Это фамилии народные. Например, в Шенкурском у. их носили 1617 человек. По отношению ко всей массе крестьян они встречаются чаще всего в самых «глухих» уездах — Мезенском и Пинежском. Вот некоторые из них: Бархатный, Безногий, Белый, Боговой, Борзой, Визжачий, Волосатый, Гладкий, Горбатый, Грязной, Девятой, Дыроватый, Жидкий, Золотой, Игумный, Каменный, Конечный, Лисой, Мелкой, Нагой, Немытый, Резвый, Рудный, Седьмой, Слудной, Страшный, Узкой, Хрушкой, Черный, Широкий, Шубный[128].