География фамилий

Как они туда попали? По документам 1624—1721 гг. А. А. Гераклитов установил, что по среднему течению Суры первоначально обитала мокша, а не эрзя, пришедшая сюда много позже из Арзамасского у.[224] В начале XVII в. мокша и эрзя соседствовали в среднем Присурье. В ряде своих работ Д. В. Цыганкин[225] показал, что современным эрзянским говорам Присурья присущи яркие мокшанские черты, и подытожил: «В прошлом на этой территории происходило наступление эрзянского языка на мокшанский и постепенное его вытеснение… В словаре присурских говоров и их грамматическом строе в результате скрещения двух родственных языков обнаруживаются особенности, объединяющие эти говоры, с другой стороны, с говорами мокшанского языка»[226]. Мокшанские фамилии эрзян с. Морга в 1897 г. показывают, что мокша-мордовский язык еще в полный голос звучал там в период становления фамилий. Эти мокшанские черты, сохраненные и в 1897 г., не дошли до переписи 1959 г.: фамилия Туцин исчезла, Лядяевы стали писаться по-эрзянски Ледяевы, Шамкины с утратой этимологического значения фамилии стали Шанькины.

География лексических основ фамилий не должна заслонять географию еще более массовых и тем самым еще более ценных словообразовательных и фонетических средств мордовских фамилий. Трудности их изучения огромны, и, конечно, первая попытка не обещает богатых результатов.

Словообразование фамилий кажется простым повторением двух преобладающих русских моделей: присоединением суффиксов ‑ов(‑ев) и ‑ин. Но количественное соотношение этих формантов совсем иное: ‑ин не только чаще, чем у русских, а во многих селениях даже абсолютно преобладает, чего у русского населения нет. Например, 55% всех эрзян с. Кабаево (Дубенский р‑н) и 67% всех мокшан с. Каньгуши (Ельниковский р‑н) носят фамилии этой модели. Немало селений, где процент носителей фамилий на ‑ин еще выше. В значительной мере это обусловлено обилием именований с ‑к‑; так, в с. Парапино (Ковылкинский р‑н) пять самых частых фамилий: Чекашины — 305 человек, Купряшкины — 180, Канайкины — 157, Мелешкины — 148, Ломакины — 124 человека — с этим формантом. Однако количественное соотношение ‑ов и ‑ин настолько пестро и в каждом селе различно, что только будущим мордовским исследователям, может быть, удастся не ограничиться констатацией факта, а провести дальнейшее исследование мордовских фамилий[227].

Фамилии мордвы — отчества от личных имен, они позволяют прочесть словообразование старинных мордовских имен, т. е. заглянуть в одну из еще не изученных сфер истории мордовских языков. Дохристианские мордовские имена изучали Н. Ф. Мокшин[228], Д. Т. Надькин[229], Д. В. Цыганкин[230], В. Н. Куклин[231], А. М. Дербенева[232]. Составлен почти полный свод всех формантов, которыми имена образованы: ‑ай, ‑с, ‑ш, ‑ат, ‑ут, ‑ав, ‑апа. Указывали и фамилии на ‑мас, ‑ват, ‑дей, но здесь мы встречаем серьезное возражение Д. Т. Надькина[233], который считает, что ‑м‑ в этих именах (Арзамас, Коломас и т. д.) принадлежат не форманту, а основе (т. е. не арза + мас, а арзам + ас, где м — финал основы, ‑с‑ — формант, ‑а — соединяющий звук). Если согласиться с этим, то, вероятно, придется аналогично решить и в отношении ‑ват (Пороват, Инжеват и т. п.) и ‑дей (Кежедей, Суродей и т. д.).