География Китая. Глобализация и динамика политических, экономических и социальных изменений в Поднебесной

Обратите также внимание, что четыре экономических «ядра» Китая, представленные на рис. 1.2, расположены в том же Восточном регионе, а именно – на побережье Тихого океана, где сформированы наиболее оптимальные условия для экономического роста. Лучший пример в данном контексте – стремительно развивающаяся Дельта реки Чжуцзян (ДРЧ) на юго-восточном побережье Китая. ДРЧ выстраивается на треугольнике, образующемся между Гонконгом/Шэньчжэнем, Гуанчжоу/Дунгуанем и Макао/Чжухаем. Этот регион имеет давние связи по части перевозок, торговли и потоков капитала с Юго-Восточной Азией и мировой экономикой. Гонконг все еще остается одним из крупнейших контейнерных портов мира, крупным банковским центром и, несмотря на политические конфликты последних лет, краеугольным камнем в деловых сношениях Китая со всем остальным миром, представляя собой правовую и коммерческую систему, которая пользуется доверием предпринимателей со всех концов мира (глава 14).

Следующий треугольник – Дельта реки Янцзы (ДРЯ), который тянется от прибрежных Шанхая и Нинбо до Нанкина. ДРЯ – мощная экономика производства и знаний, имеющая тесные связи с Тайванем и всемирной системой торговли. Шанхай привлекает значительные тайваньские и иностранные инвестиции, выступает в качестве известного центра производства и культуры, но пока еще только медленно возвращает себе статус банковского и коммерческого центра, которым он славился в начале XX века.

Столичный регион, охватывающий города Пекин и Тяньцзинь, – центр политической власти Китая, а также мощный торгово-промышленный центр, включающий в себя сильный банковский сектор, высокотехнологичные предприятия и научно-исследовательские структуры. Пекин – важный образовательный хаб, чьи существенные возможности в области исследований и опытно-конструкторских разработок развивались параллельно укреплению расположенных здесь престижных университетов и пользующихся государственной поддержкой научно-технических организаций, в том числе всевозможных ответвлений Академии наук Китая и Академии общественных наук Китая.

Наконец, экономический регион, сформировавшийся вокруг провинции Шаньдун, хотя по площади и меньше уже упомянутых, но в свете крепких и лишь нарастающих торговых и коммерческих связей с Республикой Кореей (далее – РК или Южная Корея) и другими странами, в особенности в области электроники и автозапчастей, являет собой отличный пример динамичной экономики Китая и меняющихся приоритетов во внешней политике страны. В 2019 году в провинции Шаньдун работало свыше трех тысяч предприятий, учрежденных или спонсируемых РК. В регионе проживает более 60 тысяч южнокорейцев. Южная Корея – второй крупнейший торговый партнер Шаньдун. Провинция расположена всего в 90 морских милях от РК и потому привлекает работающие в области электроники малые и средние корейские компании, которые усиливают свою конкурентоспособность за счет привлечения образованной, но сравнительно дешевой китайской рабочей силы. Поговаривают, что ворону, каркающую в китайском городе Вэйхай, можно услышать в южнокорейском городе Инчхон [Gao 2015].

Да, сводить весь Китай лишь к регионам, омываемым Тихим океаном, не стоит, и все же именно они доминируют в Поднебесной. Естественно, во всей стране можно найти множество других крупных и малых регионов, которые в различных масштабах отражают динамичное перераспределение пространства и поразительный экономический рост, которые происходят в современном Китае на местном, провинциальном и региональном уровнях. Мы подробнее рассмотрим соответствующие регионы по мере того, как будем знакомиться с конкретными особенностями Китая на протяжении последующих тринадцати глав. Мы не можем не признать мощный импульс, исходящий из сдвигов, которые происходят во всемирной системе, создавая возможности и оказывая воздействие на Китай. Однако не менее важно помнить, что социалистическая революция в Китае была частично нацелена на закрепление за страной целостности в качестве суверенного и независимого государства. Соответственно, при признании существенной роли, которую играют глобальные тенденции, мы должны держать в памяти впечатляющую историю Китая в качестве централизованного государства и империи, а также все усиливающуюся уверенность китайцев в своих силах по мере того, как их страна приобретает статус крупного игрока в мировой экономике, политике и системе безопасности в XXI веке [Spence 1999; Xi 2014]. Мы не всегда имеем возможность в полной мере сознавать события прошлого, однако не следует забывать статус Китая в качестве крупной региональной державы вплоть до начала 1800-х годов. С точки зрения китайцев, за последние десятилетия Китай «вернулся», а не «вступил» на мировую арену. Многие комментаторы полагают, что Китаю суждено стать самой могущественной и влиятельной страной XXI века и потенциально сменить США в качестве общемирового авторитета, экономической сверхдержавы и доминирующей военной силы [Jacques 2009; Pillsbury 2015].