География времени. Повести и рассказы

Квартира оказалась просторной – из шести комнат, и необычайно удобной – с электричеством, газом, водопроводом и канализацией. Правда, в подаче воды случались перебои, и время от времени засорялась канализация. Но так было и в других немногочисленных домах, приобщённых к благам цивилизации. Алексей Арнольдович прочитал недавно Софье Дмитриевне заметку в «Московских ведомостях»: рабочие при устранении засора извлекли из канализационной системы цепь мирового судьи. Оба долго смеялись. А вообще-то, их московская жизнь вполне наладилась, и мелкие неурядицы не в состоянии были перебить приятного вкуса столичной жизни.

Алексея Арнольдовича на новом месте также заметили, оценили. Недавно он был пожалован орденом святой Анны 3 степени и, судя по всему, следовало вскоре ожидать чин надворного советника.

Свободное время Алексей Арнольдович всегда проводил с супругой; он не пьянствовал, не играл в карты, не волочился за дамами. Да что там «волочился»! Даже вчера, на встрече Нового года в ресторане «Прага», где было немало красавиц, обращавших на него благосклонные взгляды, он не отходил от Софьи Дмитриевны ни на шаг! Особое неравнодушие проявляла Базилевская. Конечно, никто, в том числе и Алексей, не смог бы оставить без внимания этот её изящный туалет – на черном шёлке белая кружевная туника, ожерелье из изумрудов, – да и сама она со своими большими оливковыми глазами – чего уж там! – хороша собой… Впрочем, кто сказал, что Софья Дмитриевна хуже?! Уж верно, её Алексей так не считает! Они прекрасно провели время вдвоём. Ну, и ещё с Верой Николаевной и её мужем – сослуживцем Алексея. А ещё шумел невдалеке этот ротмистр Яковенко – она даже не помнит, когда тот был им представлен. И все-таки…

– Барыня, – позвала Глаша, – завтрак подан.

Софья Дмитриевна, бросив последний взгляд на Меньшикову башню, сладко потянулась. Может, и справедливо утверждают, что счастье не знает, что оно счастье и что ему не суждено длиться вечно, но Софья Дмитриевна чувствовала себя счастливой каждый день. Разумеется, это говорила в ней интуиция – ведь сравнениям, по большому счету, взяться было неоткуда, а мудрость пока не пришла, но чем ещё могла быть та радость, с которой она просыпалась даже самым пасмурным утром?!

«Как славно, – думала она за завтраком, – до окончания Святок целых четыре дня, и значит, Алексею не нужно ходить на службу. Хотя почему четыре? Нынешний день ещё не прожит! Получается целых пять! Сегодня они едут на Воробьёвы горы – там над водонапорным резервуаром недавно соорудили смотровую площадку (сказать Алёше, чтобы шубу надел, а то в пальто недолго и простудиться), оттуда наверняка заедут в ресторан… А завтра – бал! Ещё с осени готов бальный наряд – на Святки всегда приходится бывать на балах. Но бал в Дворянском собрании – особый, на нем будут присутствовать Их Императорские Высочества, и о нём обязательно напишут репортёры.

Вдруг ей вспомнился другой бал, наделавший много шума в Москве. Софья Дмитриевна сделала глоток из чашки и замерла от удовольствия. Она и сама не знала, что именно предпочитает пить: кофе с нежными сливками или сливки с ароматным кофе, поскольку любила, чтобы и того, и другого в её чашке было поровну. Потом она улыбнулась. Тот бал был частный, купеческий. Как сообщали газеты, кавалеры явились в красных фраках, а дамы босыми, в одних сандалиях – в полном соответствии с оздоровительной теорией модного доктора Кнейпа. Все, безусловно, сочли такое поведение недопустимым чудачеством, а Софье Дмитриевне показалось это только озорством. Правда, сама она в таком спектакле никогда бы участвовать не стала.

– Ты уже позавтракала? – Алексей Арнольдович вышел из спальни.

Она кивнула.

– Что читаешь? – пристроился он на подлокотнике кресла, в котором сидела Софья Дмитриевна.

– В журнале «Вокруг света» публикуют новый приключенческий роман. Помнишь, я тебе о нём рассказывала?

– Ах, да… Что-то про путешествие во времени…

– Невозможно оторваться – так интересно.

– Однако, придётся. Не забыла, что мы на Воробьёвы едем?

– Помню, помню. А ты не забудь шубу надеть, в пальто будет холодно.

– Всенепременно. Я с умницей-женой никогда не спорю.

Уже в дверях, направляясь принимать ванну, он остановился:

– Софи, а не стоит ли перевесить зеркало из нашей спальни?

– Да, да, я как раз хотела позвать Никиту, чтобы перевесил в гостиную или прихожую.

– Полагаю, в прихожей зеркалу самое место.

3