Читаем География полностью

25. Существует другой канал, впадающий в Красное море и в Аравийский залив вблизи города Арсинои, который иные называют Клеопатридой. Он протекает через так называемые Горькие озера, которые прежде действительно были горькими, но когда вышеупомянутый канал был проведен, состав воды в них изменился от примеси речной воды; теперь они изобилуют рыбой и водяной птицей. Канал был прорыт Сесострисом первоначально еще до Троянской войны; некоторые, однако, утверждают, что это дело сына Псаммитиха[2478], который только начал работы и затем умер; позднее за это взялся Дарий Первый, который унаследовал производство работ. Но под влиянием ложного представления он бросил уже почти законченную работу, ибо его убедили, что Красное море лежит выше Египта, а если прокопать весь промежуточный перешеек, то Египет будет затоплен морем. Тем не менее цари из рода Птолемеев[2479] прокопали перешеек и сделали пролив запирающимся проходом, так что можно было по желанию плыть беспрепятственно во Внешнее море и возвращаться обратно. Но относительно уровня вод морей я уже сказал и в первых книгах моего труда[2480].

26. Недалеко от Арсинои находятся Героонполь и Клеопатрида (в самой глубине Аравийского залива по направлению к Египту), затем гавани и поселения, а поблизости несколько каналов и озер. Здесь расположены Фагрориополитский ном и город Фагрориополь. Начало канала, впадающего в Красное море, находилось у селения Факуссы, к которой примыкает селение Филона. Ширина канала 100 локтей, глубина достаточна для очень больших грузовых судов, эти места находятся вблизи вершины Дельты.

27. Здесь расположены также город Бубаст и Бубаститский ном; выше него лежит Гелиополитский ном. В этом номе находится Гелиуполь, лежащий на холме значительной высоты, со святилищем Гелиоса и быком Мневисом; последнего содержат в какой-то священной ограде; его там почитают богом, подобно Апису в Мемфисе. Перед холмом лежат озера, наполняющиеся водой из соседнего канала. Теперь город совершенно опустел; в нем находится древнее святилище, сооруженное в египетском стиле и хранящее много памятных знаков безумия и кощунства Камбиса, который одни храмы разрушал огнем, другие — мечом, подвергая их порче и обжигая со всех сторон, так же как и обелиски. 2 из обелисков, не окончательно испорченные, были привезены в Рим, другие же находятся или там, или в Фивах — теперешнем Диосполе, причем одни еще стоят сплошь обожженные огнем, а иные лежат на земле.

28. План сооружения египетских храмов следующий: при входе в священный участок находится вымощенный камнем пол шириной около плефра или меньше, длиной же втрое или вчетверо, а иногда и еще больше; это называется «дромос»[2481], как говорит Каллимах:

Это священный дромос Анубиса.

Во всю длину поставлены рядами каменные сфинксы на каждой из сторон на расстоянии 20 локтей или немного больше друг от друга, так что один ряд сфинксов стоит на правой стороне, другой — на левой. После сфинксов идет большое преддверье[2482], затем, если пройти вперед, другое преддверье и далее еще третье; однако число преддверий и сфинксов точно не определено: в разных храмах оно различно, подобно длине и ширине дромосов. После преддверий следует самый храм с большим и замечательным пронаосом[2483] и соответствующим ему по величине святилищем, однако в нем нет никакой статуи, по крайней мере человекообразной, но только статуя какого-то неразумного животного. По обеим сторонам пронаоса выдаются вперед так называемые крылья. Это — 2 стены одинаковой высоты с храмом, отстоящие сначала друг от друга немногим больше, чем на ширину цоколя храма, а затем, если пройти вперед по сходящимся линиям, то на расстоянии до 50 или 60 локтей; эти стены содержат фигуры больших статуй, подобных тирренским статуям[2484] и очень древним греческим произведениям искусства. Есть также нечто вроде строения со многими колоннами (как, например, в Мемфисе), сооруженного в варварском вкусе, ибо, кроме того, что колонны велики, многочисленны и стоят во много рядов, строение не имеет никакой привлекательности и не отличается живописностью, но представляет скорее работу вслепую.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза