Читаем География полностью

У них устраиваются состязания для легковооруженных, тяжеловооруженных воинов и всадников в кулачном бою, беге, перестрелке и в сражении отрядами. Жители гор 2∕3 года едят желуди, которые высушиваются и дробятся, а затем размалываются в муку; из нее приготовляют хлеб про запас на долгое время. Они пьют ячменное пиво; вина же у них не хватает; приготовленное вино быстро выпивают, устраивая угощение вместе с родственниками; вместо оливкового масла у них в обиходе коровье. Едят они сидя, так как у них есть сиденья, устроенные возле стен комнаты, причем они рассаживаются по возрасту и достоинству. Обед обносят у них кругом, а за питьем танцуют под звуки флейты и трубы, водят хороводы, подпрыгивая и приседая. В Бастетании женщины танцуют вперемежку с мужчинами, взявшись за руки. Все мужчины носят черные одежды, большинство — плащи; в этих плащах они и спят на сенниках. У них в ходу восковые сосуды[413], как у кельтов. Женщины всегда ходят в длинных одеяниях и цветных платьях. Вместо чеканной монеты население (по крайней мере те, кто живет далеко в глубине страны) пользуется меновой торговлей или же отрубает куски кованого серебра и употребляет их вместо монеты. Осужденных на смерть они сбрасывают со скалы в пропасть, а отцеубийц побивают камнями за горами и реками[414]. Брак совершается как у греков. Больных они выносят на улицы (как это было в обычае в древности у египтян)[415], чтобы получить совет от тех, кто перенес уже подобную болезнь. Еще вплоть до времен Брута у них были кожаные лодки, которые они применяли во время приливов и из-за мелководья, но теперь уже даже однодревки встречаются редко. Каменная соль здесь пурпурного цвета, а если ее истолочь, то она становится белой. Таков, как я сказал, образ жизни жителей гор; я подразумеваю тех, области которых соприкасаются с северной стороной Иберии, именно каллаиков, астурийцев и кантабров до [области] васконов и Пиренеев; ведь все они ведут одинаковый образ жизни. Я воздерживаюсь приводить во множестве имена, избегая тягостного труда их записывать, разве только кому-нибудь доставит удовольствие услышать названия: плевтавры, бардиеты, аллотриги и другие еще более незначительные и менее известные, чем эти.

8. Неукротимость и дикость этих народностей явились следствием не только войн и походной жизни, но и их отдаленности; действительно, ведь путешествие к ним — морем или по суше — длительно, а так как сношения с ними трудны, то они потеряли общительность и гуманность. Впрочем, в настоящее время они уже в меньшей степени отличаются этими недостатками благодаря миру и пребыванию римлян в их стране. Но те племена, которые реже общаются с римлянами, отличаются большей суровостью и дикостью, и если у некоторых из этих племен столь неприятные свойства являются просто следствием скудости их страны, то подобно этому и жители гор отличаются еще в большей степени такими странностями. Но в настоящее время, как я уже сказал, война совершенно прекратилась, ибо Август Цезарь окончательно покорил как кантабров (которые еще и теперь сохраняют свои разбойничьи организации), так и их соседей; и вместо того чтобы грабить римских союзников, как кантабры, так и кониаки[416]и плентусии[417] (живущие у истоков Ибера) теперь сражаются за римлян. Преемник Августа Тиберий послал для охраны этих областей войско из 3 легионов (уже предназначенных ранее Августом Цезарем), и ему удалось сделать некоторые из этих племен не только мирными, но даже цивилизовать их.

Глава IV

1. Остальная часть Иберии — это побережье Нашего моря от Столпов до Пиренейских гор, а также вся внутренняя область над ней, неодинаковая по ширине, а в длину немного больше 4000 стадий; тем не менее длина побережья, как указывают, больше на 2000 стадий. Говорят, что расстояние от Кальпы, горы, находящейся около Столпов, до Нового Карфагена 2200 стадий. На этом берегу обитают бастетаны (которых называют также бастулами) и отчасти оретаны; расстояние отсюда до Ибера составляет почти такое же число стадий; это побережье занимают эдетаны; по эту сторону Ибера до Пиренеев и Победных памятников Помпея[418] расстояние 1600 стадий. Здесь живет небольшое число эдетанов, а остальную область занимает народность, называемая индикетами, разделенная на четыре части.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза