Геометрия и "Марсельеза"

«Завидую я вам, ученым, — говорил некогда Монжу Бонапарт, — Как вы должны быть счастливы тем, что прославились, не запятнав кровью своего бессмертия!..»

Прав был великий завоеватель: Монжу досталась поистине завидная судьба. В двухтомной истории геометрии Мишель Шаль справедливо отмечал, что с появлением начертательной геометрии Монжа мгновенно расширилась как по понятиям, так и по средствам остававшаяся около века в пренебрежении чистая геометрия — наука, прославившая Евклида, Архимеда, Аполлония, бывшая в руках Галилея, Кеплера, Паскаля, Гюйгенса единственным орудием при их великих открытиях законов природы, наконец, наука, породившая бессмертные принципы Ньютона.

Имя геометра и якобинца Гаспара Монжа по праву стоит в ряду самых блистательных имен, украшающих величественное здание мировой науки. Человек проницательного ума, титанического трудолюбия и доброго, доверчивого сердца, он отдал свой гений служению родине, прогрессу и любимой математической науке, которая, как говорил Фурье, являясь способностью человеческого разума, восполняет краткость нашей жизни и несовершенство наших чувств.