Геометрия любви

На звонок выбежала пожилая женщина, видимо, домработница, она с трудом распахнула тяжеленные двери, покрытые золотистыми орнаментами. А дальше как в передаче “Новый год в Кремле”. Огромный холл тянулся куда-то туда, в неизвестную глубину. Мрамор колонн, подпирающих высоченный потолок, слепил своей роскошью. Где-то под потолком мой острый глаз разглядел малахитовые и лазуритовые лепнины. Господи ты боже мой! А туда-то зачем все это пихать!

— Здесь люди живут? — задала я риторический вопрос, придавленная пространствами, заставленными статуями всего пантеона греческих и римских богов.

Паша рассмеялся и крепче сжал мою руку. Я заметила, что он немного волнуется.

— Мама вообще-то простая, это так, для гостей, — пояснил он. — Здесь бывают важные люди.

В подтверждение его слов на пороге гостиной нас встретила уютная и домашняя тетя, я даже улыбаться начала. Его мать была маленьким пончиком, укутанным в шелковое кимоно. Доброе и круглое лицо с тревогой всматривалось в чадо, которое бедокурило на замле, не давая ей покоя. Я бы тоже волновалась, если бы мой двухметровый сынок родился неугомонным и озабоченным балбесом.

Она отчаянно целовала меня, как будто я была последним лучом надежды в жизни Чистякова.

— Очень рада! — приложилась к губам, лбу, я испугалась, вдруг и руку поцелует, тут же отодвинулась, смущаясь.

Не заметила, как рядом встал Кораблев. Босс выплыл из ниоткуда, но я сразу ощутила сильную руку и тепло. Невозможная радость затопила сердце. Как хорошо, что здесь моя опора и защита. Арсений улыбнулся и поцеловал Полину Викторовну.

Паша не мог спокойно стоять на месте. Приплясывал, как будто его жарили на сковороде, что-то болтал без умолку по телефону, отвлекался, чтобы выдать матери пару фраз, и снова лала. К нам подошла девушка с лицом змеи. Длинное модное платье в блестках, яркий макияж, каблучищи и острый взгляд — такой, чтобы я сразу сдохла. А если не свалюсь, меня сначала выцарапают наманикюренными ногтями, больше похожими на когти саблезубого тигра, а потом пришпилят к земле чем-то тяжелым. Как она на меня посмотрела и улыбнулась! Поежившись, я гордо вздернула нос.

— Знакомься, это Ольга — двоюродная сестра, — представил Паша девушку.

Сестра скользнула безразличным взглядом и фамильярно взяла его за локоть. И тут произошло то, что я никак не могла переварить. Паша полез ее лапать. Господи, а кровные узы! Но кажется, его это не останавливало, негодяй не-по братски поцеловал сестренку в губы. Подлец! Нет, ремнем в детстве его точно не лупили, а надо бы. Я видела, маме все это не нравится: поэтому женщина поспешила позвать всех ужинать.

Мы расселись далеко друг от друга, было совсем неуютно. Сидишь за громадным круглым столом, а собеседники от тебя на расстоянии метра.

За столом журчал разговор, я только изредка отвечала на вопросы. Слава богу, Чистяков подсел к сестре и разряжался на ней, не стесняясь никого. Его поведение удивляло только меня. Кораблев разговаривал с Полиной Викторовной, не обращая на друга внимания. Они обсуждали открытие нового автосалона.

— Сынок, где ты познакомился с Надей? — обратилась к нему мама, недовольно сморщив лицо. Паша "проснулся". Бросил на меня мутный взгляд, и встав, пошел огибать стол по дуге. Ну зачем он идет ко мне, с отчаянием подумала я и посмотрела на Кораблева. Босс прищурил глаза, ободряюще кивая. Надо терпеть. Ради принца. Ведь он мне так нравится!

Паша придвинул тяжеленный стул совсем близко.

-Это наша тайна, — поцеловал меня в щеку так быстро, что я не успела отреагировать. Просто покраснела, опустив глаза. — Любовь, сразившая внезапно. Раз и под дых ударила, — продолжал он упражняться в остроумии.

— Ваш сын пристал на работе, — перебила я его. Все, никакого вранья. Только честность и правда. — Получил по морде, — Ольга презрительно фыркнула. Фыркай, змеюка. — А потом он влюбился, — закончила я свою незатейливую лав-стори. Кораблев рассмеялся. Я послала ему влюбленный взгляд.

— Надя больно ударила меня, — Паша приклеился сбоку. — Разбила сердце. Так что, мамуль, скоро свадьба, а потом ты станешь бабушкой.

Я почувствовала, как его рука шарит между ног. Вот урод. Мстит, видимо. Стараясь не выдать, какая борьба идет под столом, вцепилась в руку и больно ущипнула. И ничего. Никакой реакции! Даже не дернулся, подонок! Он что, боли не чувствует? Я бросила быстрый взгляд на черта. Чистяков был невозмутим и лопал что-то, справляясь с ложкой одной рукой. Другая залезла в мои трусы.

— Мне нужно в ванную, — вскочила я, не выдержав.

— Давай провожу, а то заблудишься, — сказал Арсений, вставая.

— Сиди, друг, — вылез Паша. — Свою невесту я сам провожу, — и снова этот хищный оскал-улыбка. Меня трясло от желания стукнуть его чем-то тяжелым по роже.

Когда мы оказались в холле, не сдержалась.

— Еще раз дотронешься, уйду. Плевать мне на твои проблемы.

— Ну что ты в самом деле, — сменил он резко пластинку. — Я честно провожу тебя туда, куда ты шла. А ты точно писать хочешь? — заглянул в мои глаза. — Или что-то еще?

— Уймись, — рука Арсения тряхнула это чудовище так сильно, что я пошатнулась.