Геометрия любви

— Ну что это такое, как вы одеваетесь, что за колхозный вид!? — причитал ни с того ни с сего, бегая между мной и двумя бабушками, потом остановился напротив и обратился с мольбой в голосе. — Надя, выручай. Нашел инвестора, он спасет нас, но пока уперся и давит такие условия, что просто невмоготу.

— Я должна провести переговоры? — не поняла его намеки.

— Да нет, он баб любит, по глазам видно, — Саныч нервно хрустел руками и смотрел на меня как на Марию Магдалину.

— И что это все означает? — грозно нахмурилась я.

— Абсолютно ничего, мы просто пойдем, я буду общаться, а ты посидишь рядом и поулыбаешься. Ты же у нас красотка, — сделал он неуклюжую попытку отвесить комплимент.

— Просто посидеть согласна, — буркнула я, вытаскивая зеркало и причесывая челку. — А кто это?

— Очень крупный автомобильный холдинг, хотят купить нас, — зашептал в ухо. — Если все получится, кресло твое.

— Что значит мое, если я и так в нем сижу? — расстроилась я. — И одна тяну продажи. Дети из вуза не в счет, они только за сахаром и печеньем бегают.

— Ну да, ну да, — согласно закивал Саныч. — Просто дела с каждым днем все хуже и хуже, сама понимаешь.

Здесь не было конференц-залов, поплелась за директором в его маленький кабинет и в дверях замерла.

Паша сидел за столом, и никого не стесняясь, матом ругался с говорящим по телефону. Отборным. Увидев меня, перестал говорить и злобно прищурился.

— Знакомьтесь, это Надежда Владимировна Кострова, наш руководитель регионального отдела, — представил Саныч, подводя за ручку к черту. — А это Чистяков Павел Александрович, наш спаситель, — он угодливо улыбнулся.

И тут организм выдал то, что я совсем от него не ожидала. Меня вырвало. Прямо на Пашины красивые брюки со стрелками. Рвотные позывы волнами накатывали один за другим, я упала на колени, пытаясь выдавить из себя все, что съела на обед.

10.1

Пока меня выворачивало, Саныч заохал и начал извиняться перед Чистяковым, но тот не слушал его, он вытащил салфетки, кое-как вытерся и присел рядом, взяв меня за руку:

— Траванулась?

— Не знаю, наверное, — жалобно пропищала я, зеленая от подступающей дурноты. Мутило страшно. — Мне плохо.

— Переговоры переносятся на завтра, — бросил он Санычу. — В больницу надо, вдруг что-то серьезное.

Директор расстроился, но виду не подал, выбежал из кабинета и стал громко звать Игоря и Рому, потом вернулся и начал успокаивать не меня, а Пашу.

— Они отвезут, так значит завтра? А во сколько? Простите, что так вышло, дико извиняюсь!

Мои студенты недоделанные влетели с растерянными лицами и тут же ринулись брать под ручки. Если бы не ужасное состояние, я бы порадовалась. Паше их активность не понравилась. Он сумрачно окинул ребят взглядом и резко сказал:

— Мне по пути, завезу вашу сотрудницу в больницу, — не слушая возражений, схватил за руку и силком потащил к выходу.

— Сумку надо взять, — замычала я, — и пакет, меня может снова вырвать.

Он застыл, непонимающе посмотрев на меня, но руку отпустил:

— Живее, жду на улице.

Пока я подходила к рабочему месту в поисках сумки, Саныч увязался хвостом.

— Господи, ты как-то умудрилась ему понравиться, Надя, не упускай шанс, выдави согласие. Ну пожалуйста, ты должна помочь компании выжить.

Я не могла говорить, потому что боялась, открою рот, и оттуда опять польется что-то. На улице задышала часто часто, прогоняя позывы, но они не отступали.

Чистяков стоял, облокотясь о бампер своей навороченной машины, и ждал. Увидев меня, открыл дверь.

— Дотерпишь? — с подозрительной заботой спросил он.

— Постараюсь.

Паша не изменил своему стилю, гнал как сумасшедший. Украдкой разглядывала его лицо, боясь признаться в себе, что отчаянно скучала.

— Это ты взяла парней на работу? — неожиданно спросил он, бросив на меня странный взгляд.

— Нет, я здесь недавно, сотрудники уже были, компания тонет, — честно ответила я. Паша был не идиот, я подумала, он знает, в каком состоянии дела у Саныча.

— А земля-то круглая, и мы снова встретились, — усмехнулся Чистяков. — Как ты себя чувствуешь? Отпустило?

— Так себе, — я открыла окно и высунула голову, чтобы хватать губами воздух.

Он привез в частную клинику и бесцеремонно открыл дверь в кабинет терапевта, наплевав на злой гул сидящих в очереди людей.

— Посиди минуту, — приказал мне, окинув гудящих от недовольства людей безразличным взглядом.

Сидела я минут пять, вышла медсестра и позвала на осмотр.

Терапевт, пожилая женщина с сединой в волосах, тщательно переписала все данные, пощупала живот, залезла в рот, расспросила о том, что я ела, и вздохнула:

— Месячные не опаздывают? Вы не беременны?

Услышав ее вопрос, я вздрогнула, но отрицательно замотала головой. Это было исключено. С Кораблевым я перестала спать, а с Пашей было один раз и с защитой.

— Это отравление, — твердо заметила я. — Я что-то несвежее съела на обеде.

— Я бы показалась гинекологу, — он смотрела не на меня, а на Чистякова. — Чтобы исключить беременность, потому что выпишу вам прием антибиотиков, сами понимаете…