Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого

Еще одним геополитическим регионом «предопределенным» к Среднему миру, по мнению П. Н. Савицкого, являлись территории Северной Америки, открытые и освоенные русскими в течение периода с 40-х гг. XVIII по первую треть XIX в.: Северная Калифорния, Вашингтон, Орегон, Аляска[571]. Тогда Тихий океан фактически был превращен в «Русское озеро». Сохранение этих территорий, или хотя бы Аляски, как важнейшего опорного пункта в Америке, предопределило бы «планетарный» размах России-Евразии, сделав Сибирь центром евразийского мира. Потеря же этих позиций развила в русских «океанобоязнь», привела к тому, что ее «океаническое» наследство было разделено между США и Японией[572]. Савицкий сопоставлял продажу Аляски с потерей Россией Западных окраин в годы Гражданской войны[573].

Колонизация, и предваряющие ее географические открытия, как «подъем географической энергии» народа, в представлении Савицкого, была сопряжена с образованием у этого народа нового «правящего слоя», как правило, в результате того или иного важного исторического события[574]. Яркими примерами таких «катаклизмов», по мнению евразийца, были новый «правящий отбор» при Петре I и революция 1917 года, поскольку они «имели своим следствием прокладывание новых путей», стратегически и торгово-экономически важных[575].

Причем, эти открытия, как составная часть «подъема», подчинялись «ритмическим законам» – впадение страны в «депрессию» сопровождалось ослабеванием «географической энергии» русского народа. Но, поскольку здесь вступали в силу относительно постоянные географические факторы, в «периодической системе» русской колонизации были определены некоторые геополитические закономерности и свой геополитический цикл, укладывавшийся в исторический «ритм» месторазвития, но определявшийся не во временных показателях, а в географических.

Прежде всего, это определенные в ходе развития государства векторы геополитических интересов. Савицким была подмечена их диалектическая устойчивость, а именно: проявляющееся в периоды подъема «повторение геополитических фактов»[576]. Так, стержнем восточной политики во время «петровского подъема» (Петра Великого) был вопрос об овладении Восточным Туркестаном («Еркети»), куда посылались несколько военных экспедиций. Во время подъема 1893–1899 гг., как отмечал Савицкий, русские там достигли «максимума влияния», когда Синьцзян фактически управлялся главой отечественного консульства Покровским[577]. А в конце 1920-х, с началом уже советского «подъема», 90 % синьцзянского экспорта шло в СССР[578].

Или же другой пример, относительно океанического направления отечественной геополитики, приводимый Савицким. Во времена расцвета империи, Петр Великий направил большую географическую экспедицию поисков пути в Америку с Дальнего Востока. Несколько позднее, в 1741 г. эта задача была решена во время плавания Беринга и Чирикова (тогда был открыт западный путь в Америку от Камчатки). А в 1937 г., также в «подъемное» время становления могущественной советской державы эта «русская традиция» привела уже северным путем к берегам Нового Света В. Чкалова с товарищами. Савицкий даже подметил, что «советские авиаторы вышли как раз на тот участок Тихоокеанского побережья, вдоль которого плыл Чириков в июле 1741 года»[579].

Таким образом, 1741 и 1937 годы, «в промежутке между которыми географическая и техническая энергия русского народа слабела», образовывали хронологические рамки некоего замкнутого географического цикла, сопряженного, согласно концепции Савицкого, с геоисторической «ритмикой». Но основным критерием его выделения, как отмечалось выше, являлись не временные, а пространственные характеристики, главной среди которых была колонизационная направленность. В этой связи, Савицким прослеживалась прямая связь между «эпохой вселенских океанических открытий» Российской империи (примерно 1803–1835 гг.) и «достижениями СССР в Арктике»[580].

Но следует отметить, что океанические открытия были «преходящим эпизодом», поскольку Аляску вместе с фортом Росс и Алеутскую гряду продали «за ненадобностью» Соединенным Штатам, а открытая Чкаловым «воздушная дорога» не могла сравниться со значением океанических открытий первой трети ХIХ века, когда, согласно указу Александра I от 1821 года, территориальными водами России объявлялось все пространство моря и заливы по северо-западному берегу Америки. Тем не менее, с отказом России-Евразии от «океанических» пространств началась эпоха внутриконтинентальных открытий. По мнению Савицкого, «русская стихия связана с континентальным массивом и севером, причем, континентальный массив не только северный, и север не только континентальный»[581].