Геополитика и геостратегия

В течение двадцати трех лет ведя крайне упорную борьбу с Францией, Англия своими собственными войсками почти не участвовала в боях. Вместо того чтобы проливать драгоценную кровь своих подданных, она снабжала сражавшиеся за нее континентальные армии пушками, снарядами, ружьями, одеялами, сапогами, палатками, седлами, шанцевым инструментом и т. п.; не участвовавших в бою она одевала в свои ткани, привозила им посуду, стальные изделия, предметы роскоши и, как хозяйка морей, обеспечивала материк всеми колониальными товарами. Иными словами, была поставщиком по горло занятой войнами Европы.

С введением континентальной системы, когда для распространения ее и на Пиренейский полуостров Наполеон двинул свои войска против Испании и Португалии, Англия немедленно послала на помощь последним небольшую армию, а ее корабли направились к берегам Америки, дали толчок к восстанию испанских колоний и, уничтожив торговую монополию испанцев, открыли для английской торговли обширный американский рынок.

Одновременно с этим, обладавшие изумительною широтой взгляда, при которой весь земной шар казался им много меньше, чем нам кажется сейчас Россия, государственные люди Англии делали и другое не менее важное дело:

В 1799 г., когда наши войска штыками прокладывали себе путь в теснинах Швейцарии, Англия заняла Мальту и, утвердив свое господство на Средиземном море, закупорила нам проливы.

В 1805 г., во время шенграбенского и аустерлицкого боев, уже проложив цепь этапов вдоль западного берега Африки, она отняла у голландцев лежавшую на тогдашнем пути в Индию и представлявшую собою превосходную базу для наступления в глубь Африки Капскую колонию, а по восточную сторону этого материка захватила у французов вытянувшиеся по направлению к Индии группы островов Иль-де-Франс и Сейшельские.

В 1813 г., в то время как наша армия спасала Западную Европу под Дрезденом и Лейпцигом, она заканчивала уже завоевание Индии, чтобы с этой базы распространить свое господство на юг Азии и преградить нам наступление по всему нашему фронту.

Короче говоря, в то время как вся континентальная Европа выжимала из себя все соки в ожесточенных, но представлявших для нее самой одно сплошное недоразумение войнах, Англия закладывала прочный фундамент своего материального благосостояния и своей нынешней грандиозной Империи.

Затем, после победы над Францией, оставшись единственной морской державой, она окружила европейский материк своим могущественным флотом и точно насыщенной электричеством изгородью размежевала им земной шар следующим образом:

Все, что находилось снаружи этой изгороди, т. е. весь безграничный простор морей с разбросанными на них островами, все самые обильные теплом, светом и природными богатствами страны, словом весь Божий мир, она предоставила в пользование англосаксов, а для всех остальных народов белой расы устроила на материке концентрационный лагерь.

XXXIX.

Результаты подобного размежевания должны были обнаружиться в довольно скором времени.

Обладая таким без меры в длину и без конца в ширину идеальным полотном, какое представляет собою водная поверхность земного шара, англичане проводили на нем судоходные линии, устраивали станции, занимали проходы, устанавливали для защиты их артиллерию; продвигались с прибрежных частей в глубь материков, захватывали лучшие земли, открывали конторы, овладевали новыми рынками. С каждым годом увеличивавшиеся в числе и вместимости английские корабли, развозя во все концы мира продукты английского труда и возвращаясь назад с драгоценными произведениями тропиков и сырыми материалами для фабрик и заводов, в то же время, точно гигантская помпа, прикачивали к Лондону золото, а последнее, разливаясь по стране, вносило волшебную перемену во всю материальную и духовную жизнь англичан.

«Ротшильд-народ» и притом разумный «Ротшильд» — англичане не жалели своих капиталов на всевозможные опыты по обработке и удобрению земли, на подбор семян, на улучшение пород скота, на устройство просторных и светлых жилищ, красивую и удобную обстановку их и т. д. и т. д. И вот, с течением времени сырые и туманные острова начали превращаться в образцовую ферму. Грубое, страдавшее всеми неразлучными с нуждой человеческими пороками, в особенности пьянством, население вырастало в воздержанную, проникавшуюся чувством собственного достоинства аристократическую расу. Английский язык из контор и из-за магазинных прилавков смело направился в европейские салоны, где английский комфорт теснил уже в свою очередь французское изящество. Словом, по мере увеличения богатств, Англия превращалась в модель, которой, прежде всего, начала подражать Франция.

Легко и быстро подымаясь, таким образом, на высшую ступень культуры и занимая господствующее положение по отношению к другим народам, англичане ни на одну минуту не спускали глаз с запертого и обреченного ими на физическое и моральное «degeneracy» европейского материка.