Геополитика: Как это делается

Теперь нам впору задать себе вопрос: почему Бисмарк так настойчиво вел дело к войне с Австрией? Откуда у него была уверенность в успехе? Вот австрийцы, те тоже верили в победу и оказались в сложном положении. Что давало Бисмарку силы и уверенность? Ведь вел он себя, как всегда, крайне нагло. Причем – с королем. Вот, например, один случай. Адъютант короля граф Лендорф вспоминал впоследствии, как в начале июня 1866 года, то есть буквально накануне войны, Бисмарк вышел из кабинета короля, где он и военные на повышенных тонах убеждали монарха дать разрешение на мобилизацию. Выйдя из кабинета, Бисмарк, постояв, попросил доложить о нем еще раз. Однако король наотрез отказался видеть своего министра. Тогда Бисмарк просто отодвинул в сторону адъютанта и зашел в кабинет монарха. Беседа Бисмарка с королем быстро перешла на крик, и адъютант даже испугался, что дело дойдет до рукоприкладства. Он было собирался прийти на помощь королю, когда дверь распахнулась и из кабинета вышел Бисмарк. Он рухнул на диван и произнес: «Прикажите доставить меня домой, по возможности живым. Война объявлена» [236].

Повышать голос на своего короля так, чтобы адъютант подумал, что монарха сейчас побьет его собственный премьер-министр, – тут нужно быть не просто уверенным, а сто раз уверенным в успехе. И Бисмарк был уверен, потому что на его стороне играли могущественные силы мощнейшей сверхдержавы и главных денежных мешков того времени [237]. В частности, когда австрийцы готовились к легкой победе путем бряцания оружия и снятия Бисмарка с его поста, «железный канцлер» через Блейхрёдера установил связи с венгерскими революционерами – участниками попытки отделения Венгрии от Австрии в 1848–1849 годах [238]. Банкир не просто договорился о восстании в тылу австрийской армии, а еще и щедро снабдил потенциальных повстанцев деньгами. Правда, прусская армия так быстро разгромила армию австрийскую, что восстание не потребовалось. Тем не менее все это, помимо веры в германское оружие, и давало Бисмарку абсолютную уверенность в успехе. И он кричал на короля, вырывая у него объявление войны…

Вопрос создания единой Германской империи встал на повестку дня сразу после разгрома Австрии. Теперь единственной силой, препятствующей этому, оставалась Франция. Россия в будущей франко-прусской войне займет нейтральную позицию. Нейтральную – в пользу Пруссии. Александр II прекрасно помнил французских солдат в нашем Крыму, и когда французы начнут ему жаловаться на «варварские» артиллерийские обстрелы Парижа немцами, царь на это ответит: «А башни Кремля, подорванные Наполеоном?» Но все это произойдет позже. Бисмарку нужно было не просто развязать войну с Францией, а сделать так, чтобы Пруссия выглядела жертвой. Требовалось, чтобы Франция сама объявила войну, вызвав тем самым консолидацию всех немцев. А до этого форсировать объединение немецких земель не было необходимости [239]. И при этом Бисмарк был абсолютно уверен в успехе будущей войны, хотя на тот момент Франция была номинально значительно сильнее Пруссии.

А сейчас снова задайте себе один вопрос. Вы растите в центре Европы новую силу, которую в перспективе собираетесь натравить на Россию. Это можно сделать только путем накачивания ее территориями, ресурсами и деньгами. На пути к достижению цели ваша новая сила должна побить старые силы, имеющиеся на шахматной доске. Вы начнете войну, не имея гарантии победы, рискуя, что ваша сила будет разбита и быстро превратится в бессилие, обнулив тем самым все ваши потраченные ресурсы, планы и надежды? Нет. Ставка слишком высока. Между тем Бисмарк, желая начать войну с французами, не просто ее подталкивал, а даже подделал документ (!), что в итоге к ней и привело. Историю с этим документом мы расскажем чуть позже. Сейчас же повторим, что для такого поведения Бисмарка и его друзей Ротшильда и Блейхрёдера у них должна была быть стопроцентная уверенность, что Пруссия Францию победит [240]. При этом такой уверенности не было даже у короля. А у Бисмарка она была. Что может быть гарантией неминуемого поражения Франции? Только предательство на самом верху, французская армия в грядущей войне должна была быть ПРЕДАНА. Лишь имея такую гарантию от Блейхрёдера, Бисмарк и мог спокойно вести дело к войне.