Геополитика постмодерна

Такое объединение предполагает единый центр военного командования, общую границу, единое экономическое пространство с общей системой таможенных барьеров и транспортных тарифов, общую валюту и некоторый минимум признаваемых всеми правовых норм. Но вместе с тем каждая страна будет обладать высокой степенью свободы в выборе внутренней политики, политической и социальной организации, правовой системы (в тех вопросах, которые не противоречат общим конфедеративным нормам) и т. д.

Необходимость этого Евразийского союза ясно осознается многими главами нынешних государств СНГ, а впервые такую инициативу озвучил президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев. Многие ныне существующие структуры уже выполняют функции объединяющих инстанций. Так, в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), возглавляемое Интеграционным комитетом, входят 5 стран СНГ – оно вместе с Единым экономическим пространством (ЕЭП, куда входят Россия, Казахстан, Беларусь и Украина) является ядром единой экономической системы. Организация договора по коллективной безопасности (куда входят помимо стран ЕврАзЭС еще и Армения) – прообраз единого военного командования. Межпарламентская ассамблея стран СНГ – черновой вариант будущего евразийского парламента и т. д. Одним словом, политическая практика современной России показывает, что она движется именно в этом, евразийском, направлении. А следовательно, «имперская» модель в данном случае, с явно выраженным конфедеративно-демократическим содержанием, привлекает Москву больше, чем сомнительные перспективы «национальной государственности», а тем более путь к распаду на этнические составляющие.

США как активный игрок на постсоветском пространстве

Однако этот евразийский план для России осуществляется не в безвоздушном пространстве. Распад СССР активно поощрялся геополитическими конкурентами России с Запада, и в первую очередь из США. В этом была извечная суть Большой Игры между континентальной Россией (позже СССР) и морской атлантистской Великобританией (позже – США). Евразийская Россия, чтобы выйти к «теплым морям» и проливам, традиционно пытается увеличить свое влияние на юго-западе от своих границ – в зоне Кавказа, Афганистана, Ирана, Турции – и на Западе – в Восточной Европе, а атлантистские страны Запада (Англия и США) стремятся к обратному – к вытеснению России из прибрежных территорий, к замыканию ее во внутриконтинентальных пространствах (в научном словаре геополитики это называется Hinterland, «внутренняя земля»). Здесь действует геополитическая аксиома, сформулированная Хэлфордом Макиндером: «тот, кто контролирует Евразию, контролирует весь мир».

Современные американские геополитики мыслят в тех же категориях. Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» описывает евразийско-атлантистскую партию на новом этапе. Отныне американская геополитика должна, по его мнению, способствовать отдалению стран СНГ от России и, по возможности, ускорять ее собственный распад.

Итак, на русской карте налицо два симметричных, но прямо противоположных импульса: евразийский вектор расширения влияния России-Евразии на постсоветском пространстве с постепенным переходом к конфедеративному Евразийскому союзу и атлантистский вектор, направленный на то, чтобы оторвать страны СНГ от России. Показательно, что даже само образование СНГ не признается юридически официальными международными инстанциями – с подачи Вашингтона.

В этом контексте и следует рассматривать все происходящее в странах СНГ в последний год и те события, которым еще только суждено развернуться в этой зоне в ближайшем будущем. От баланса этой Большой Игры зависит и будущее России, и устойчивость единоличного американского контроля над всем пространством планеты, объявленном недавно Вашингтоном «зоной национальных интересов США».

Закат многовекторной политики в странах СНГ: начало антироссийских революций

На первом этапе, сразу после распада СССР, Запад довольствовался многовекторной политикой президентов стран СНГ. Это означало, что атлантисты готовы были терпеть баланс между прозападными тенденциями и инерциальными связями с Россией, которые в одночасье порвать было трудно. На такой разрыв пошли только страны Балтии, которые сразу после провозглашения независимости постарались порвать с Москвой все связи и отказались от вступления в СНГ. Большинство президентов стран СНГ сделали многовекторность основой своей политики и своей легитимности, которую признали и ослабнувшая Москва, и Запад, занятый ассимиляцией стран Восточной Европы. Но постепенно, к 2000 году, ситуация несколько изменилась, и Большая Игра приняла новый оборот.