Геополитика постмодерна

Итак, приходится признать, что для России нет места в существующих «больших проектах». В каждом из них существуют такие стороны, которые препятствуют ее позитивной интеграции. Это не значит, что Россия обречена на вражду со всеми «большими идеями» ХХI века. Точнее сказать, что у России в такой ситуации нет «абсолютного друга», т. е. того проекта, который полностью соответствовал бы ее национальным интересам. Вместе с тем похоже, что у нее есть «абсолютный враг» — это США и американский неоимпериализм, который при любых обстоятельствах реализует свой проект за счет России и направлен строго против укрепления и даже сохранения ее суверенности и идентичности (см. книгу З. Бжезинского «Великая шахматная доска» и доктрину П. Вулфовица).

Правда, в таком положении Россия оказывается не одна, и носители остальных «больших проектов» также вступают в неизбывный конфликт с Америкой, упорно строящей свою «благожелательную Империю». Вашингтон сегодня призывает «забыть Европу» (Т. Барнетт), борется против исламского проекта в Ираке и Афганистане, планируя нападать на Иран и Сирию, все более озабочен усилением Китая. И здесь лежит самое главное обстоятельство: Россия, четко заняв место на противоположной от США стороне баррикад, получает совершенно новую модель геополитической «дружбы». Не абсолютной, но — прагматической.

«Оси дружбы»

Если Россия выбирает игру в пользу многополярного мира (а это значит строго против Вашингтонского проекта мировой доминации), она мгновенно получает собственный статус и свое легитимное место в раскладе мировых сил. Исходя из этого допущения, автоматически выстраивается система «осей дружбы», причем эта «дружба» становится тем более важной для всех ее участников, чем самостоятельнее позиция России в отношении «больших проектов».

Эти «оси дружбы» складываются следующим образом: Россия — Европа, Россия — исламский мир, Россия — Китай. Не входя ни в один проект, балансируя между полюсами, Россия заинтересована в том, чтобы поддерживать каждый из них в общей системе оппонирования однополярным устремлениям США. В таком случае национальная идентичность России определяется на основании двух факторов: противостояние американоцентричному глобализму (именно антиамериканизм, кстати, питает в значительной степени новую европейскую идентичность) и самостоятельная, независимая позиция в отношении всех крупных полюсов. Будучи антиамериканской, Россия не должна быть ни европейской, ни исламской, ни китайской, и именно в этом балансе она получает возможность выработать свой собственный «большой проект».

Вместе с тем этот потенциальный «большой проект» останется чистой химерой, если Россия не будет активно и уже сейчас помогать существующим полюсам — как бы асимметричны они ни были. Россия не отстоит своей самостоятельности и в будущем, если Евросоюз не станет независимым и мощным региональным игроком со своей собственной геополитикой, если исламский мир не консолидирует свой потенциал, а Китай не сохранит темпов развития. Успех России как полюса многополярного мира зависит напрямую от успеха развития всех остальных полюсов, причем желательно в сходном ритме, без резкого усиления какого-то одного из них. Но и сами эти полюса должны быть заинтересованы именно в функции России как точке континентального баланса геополитического мирового процесса.

По сути, истинным архитекторам европейского проекта нужна не ослабленная и маргинальная Россия, но Россия сильная и дружественная, способная выступать самостоятельной силой — и особенно перед лицом американской экспансии. Давить на Россию в Европе выгодно только тем, кто в большей степени продвигает американские планы, нежели творит собственно европейскую политику.

Точно так же в исламе: экстремальные проекты исламизации России прямо противоречат в первую очередь интересам самого исламского мира, которому гораздо важнее иметь союзника в ее лице, нежели толкать ее к роли «регионального жандарма», действующего в интересах Америки. Китай находится в том же положении: китайская держава будет процветать вместе с дружественным российским соседом (при его стратегической и ресурсной поддержке), тогда как этническая экспансия приведет лишь к конфликту со все еще серьезной ядерной державой.

Реальный антиглобализм и игровой антиглобализм

Здесь стоит чуть подробнее остановиться на структуре тех сил, которые могли бы стать реальной основой поддержки для России в соседних с ней «больших пространствах».