Геополитика постмодерна

Глобализация, главный фундаментальный процесс нынешнего мира, определяет вектор современной истории. Национально-государственное устройство переходит в глобальное; мы стоим на пороге создания планетарного государства с единой унифицированной административно-экономической системой. Однако не стоит думать, что все народы, государства, социальные направления, классы и экономические модели, из которых состоит наш огромный мир, вдруг, словно по мановению волшебной палочки, начнут активно взаимодействовать меж собой по какой-то новой логике. Это заблуждение. Глобализация представляет собой одномерное, одноплановое, векторное явление, заключенное в универсализации специфического цивилизационного подхода. Это уравнивание, подчас насильственное, искусственное, есть приведение различных социально-политических, этнических, религиозных, конфессиональных, национально-государственных укладов, социально-экономических аспектов под один шаблон. По сути это навязывание всему миру некоей единой модели, которая мыслится в качестве универсальной. Если пользоваться терминами геополитики, созданными атлантической цивилизацией, то глобализация представляет собой западноевропейский исторический тренд, достигший пика в американской системе. Таким образом, глобализация есть навязывание миру атлантической парадигмы без учета других альтернативных позиций. Американское видение ситуации заключается в том, что американская же система ценностей объявляется общечеловеческой, универсальной. Ее принципы в экономике, политике, культуре, социальной сфере, межконфессиональных отношениях признаются оптимальными и единственно верными. Либеральная «свобода от» провозглашается единственной универсально приемлемой идеологией. Все это, по мнению стратегов американской однополярной глобализации, делает победу атлантизма неизбежной. И это совершенно правильно, ведь американские стратеги ошибок не делают, они — представители правящей державы, которая имеет достаточно оснований для того, чтобы провозглашать свои идеи открыто.

В глобальном смысле евразийство есть антиглобализм — как отрицание системы, навязываемой атлантизмом, или, иными словами, альтернативная глобализация. Было бы совершенно неверно, безответственно говорить о какой-то гуманной, вероятной и желательной глобализации, в то время как мы имеем дело лишь с глобализацией атлантизма, проявляющей себя в каждой точке мира. Евразийство в широком смысле «не-атлантизм», или обратный по отношению к атлантизму геополитически-цивилизационный полюс, являющийся антиглобализмом. Такая идеология может существовать, например, в Латинской Америке, в Черной Африке или в Тихоокеанском регионе, к материку Евразия не имеющем ни малейшего отношения.

Здесь можно возразить: с какой стати называть антиглобализм на Каймановых островах или на Филиппинах евразийством? Говоря о европейском стиле, о европейской культуре, мы кроме Европы можем подразумевать и Японию, и Латинскую Америку. Ведь Европа — тоже своеобразный концепт, который из узко географического превратился в планетарный. Европейски ориентированная элита есть среди представителей всех народов и географических пространств. Таким же точно образом глобалисты и атлантисты существуют ныне во всем мире, даже в Тихом океане. Следовательно, евразийство — это созидательное имя антиглобализма.

Таким образом, евразийство — это антиглобализм, каким ему должно быть, некая позитивная философия безо всякой привязки к географии. В этом отношении евразийство представляет собой глобальный революционный концепт, то есть в наш век выполняет функцию социал-революционных движений прошлого столетия, когда в них участвовали как латиноамериканские рабочие, африканцы, европейские интеллектуалы, так и жители Японии или США.

Евразийство — это база революционной идеологии, отвергающей универсальность, единственность, безальтернативность и доминацию атлантической системы ценностей.

После того как Советский Союз был разрушен и капиталистический лагерь потерял своего противника, Ф. Фукуяма провозгласил «конец истории». Почему? Потому что для развития истории необходимо как минимум два полюса. Например, в социально-политическом отношении существует известное диалектическое напряжение между капитализмом и социализмом. Их борьба придает историческому процессу динамику, энергию. Когда советский лагерь был побежден и фактически капитулировал перед лицом Запада, растворился, самоаннигилировался, именно в этот момент Фукуяма заявил о конце истории. С диалектической точки зрения это логично, ведь без второго полюса нет движения.