Геополитика постмодерна

Глава 4. Экономическая теория неоевразийства: «гипотеза Вечности», синхронизм трех укладов, интеграционный императив

«Гипотеза Вечности»

С точки зрения философии евразийства, одномерного, одностороннего прогресса в истории не существует. Широко распространенное представление о том, что мир движется поступательно, от худшего к лучшему, евразийство считает ошибочным. Развитие мира, в том числе и экономическое развитие общества, происходит циклически. И даже самые высокоразвитые культуры после цепочки катастроф возвращаются на прежний уровень, а любой прогресс сменяется фазой регресса. При таком подходе нет представления о том, что модернизация является абсолютным и единственным направлением, всегда и непременно от худшего к лучшему. Поэтому сам термин «модернизация», в том числе модернизация экономики, ставится под вопрос, начинает рассматриваться как циклическое явление. Модернизация обратима, локальна, может затрагивать лишь отдельные аспекты общества, а может меняться на прямо противоположный вектор. События на постсоветском пространстве подтверждают этот тезис: на наших глазах осуществляется архаизация многих экономических процессов. До определенного момента мы развивались в индустриальном направлении, сегодня же в одних областях перешли к предындустриальному состоянию, а в иных — к постиндустриальному.

Циклическое осмысление истории и понимание амбивалентности модернизации требуют Вечности, некоего вертикального, духовного измерения, существующего как бы перпендикулярно по отношению к повседневной реальности. Здесь следует вспомнить представление о трех мирах, которое является культовым, фольклорным, мифологическим представлением традиционного общества, сохранившимся до сегодняшнего дня у многих народов. В православной церкви также существуют три параллельных мира — ад, рай и человеческая реальность. Если спроецировать учение о трех мирах на конкретную историю, в мире возникает дополнительное вертикальное измерение, которое является символом вечности. Вечность, которая не зависит ни от чего и делает относительными все события горизонтального мира, релятивизирует время и прогресс, показывает возможность параллельных времен и напрямую приводит к циклическому мировидению.

Приняв «гипотезу Вечности» как рабочую и спроецировав ее на область экономики, евразийцы получают теорию экономических циклов, т. е. представление о круговом, а не линейном развитии хозяйственного уклада. Это переход от экономической диахронии, описываемой в категориях «раньше — позже», «уже — еще не», «развитое — недоразвитое» и т. д. с соответствующими оценками, к экономической синхронии, предлагающей рассматривать развитие как циклический процесс, где между циклами существуют аналогии без общего, единого для всех, универсального направления движения. Экономическая синхрония приводит к выводу, что одновременно в одном и том же обществе, а тем более в разных обществах, могут существовать различные технологические формации и экономические уклады. Эти уклады качественно отличаются друг от друга, но представляют собой не ступени поступательного развития, а скорее особые фазы, подобные возрастам человеческой жизни, установить иерархию среди которых весьма проблематично. Ведь странно считать, что ребенок есть просто недоразвитый взрослый, взрослый — недоразвитый старик, а старик — несовершенный труп. Каждый возраст имеет свое качественное значение и присущие только ему критерии нормы и совершенства. Точно так же с позиции евразийской экономики нельзя утверждать, что традиционные формы хозяйствования — например, оленеводство и охотничий промысел чукчей, юкагиров или якутов — являются примитивной фазой развития, низшей по сравнению с индустриальным или постиндустриальным обществом.

Евразийцы считают, что существуют различные циклы хозяйствования, и не всегда переход от одного к другому есть прогресс. Еще точнее: прогресс в технической сфере может сопровождаться регрессом в иных аспектах хозяйственной жизни, представляющей собой объемный и многомерный процесс, сопряженный с культурой, традицией, специфическим структурированием жизненных энергий.

Люди фиксируют наиболее универсальные точки собственного развития, но сплошь и рядом после достижения некоторого критического порога отрицательные аспекты начинают перевешивать положительные, и человечество сталкивается с серьезным кризисом, который сопровождается отступлением экономической жизни к прежним уровням, а иногда и полным регрессом. В современной индустриальной и постиндустриальной экономике существуют фундаментальные кризисы и, как наиболее яркое их выражение, — экономика войн и конфликтов, которая по мере развития оружия массового поражения становится опасной для самого бытия человечества, т. е. несет в себе заряд чистого негатива.