Георгий Данелия

Сценарий был написан в рекордные (для перфекциониста Данелии — просто в феноменально сжатые!) сроки. Поскольку «Неромантичный человек» уже был одобрен в Госкино и для его съемок была собрана группа, Данелии с законченным сценарием «Ничего особенного» осталось лишь прийти на подготовленную почву — и без всяких проволочек приступить к работе.

Художником картины в третий и последний раз у Данелии стал Борис Немечек, а оператором в первый и единственный — Анатолий Петрицкий. После работы над «Войной и миром» Сергея Бондарчука Петрицкий, казалось, мог быть нарасхват, однако снимал отчего-то довольно редко. И именно «Мимино» среди немногочисленных своих фильмов Петрицкий всегда называл самым любимым.

Первую треть будущей картины снимали в высокогорной деревне Омало, что в Тушетии — наиболее труднодоступной части Грузии.

Эскиз к фильму «Мимино». Художник Г. Н. Данелия. Около 1978 г.

Данелия не упустил возможности поюморить уже на уровне кастинга, как в «Не горюй!», где грузина-патриота изобразил Сергей Филиппов. В «Мимино» гордым горцем стал комик новых времен, самим же Данелией в этом качестве и утвержденный, — Борислав Брондуков. К сожалению, от эпизода с его участием в фильме остались лишь крохи, но мы можем представить себе по сценарию, как потешен был Брондуков в образе знающего себе цену Петре:

«Неподалеку от сарая под навесом стояли весы. На весах — влажные мешки с сыром.

— Кто летит? — спросил Валико, подходя.

— Все, — коротко ответил старший по возрасту.

— Прошу на весы, — пригласил Валико.

Горцы с неторопливым достоинством выстроились на весах и теперь смотрели на Валико значительно, как с семейной фотографии.

— Двадцать килограмм лишних, — сказал Валико, взглянув на шкалу.

— А что делать? — спросил старший.

— Вы на какой базар хотите: туда или туда? — Валико показал сначала пальцем вниз, под гору, а потом поднял палец в небо.

Горцы посовещались, и старший решил:

— Петре останется.

Валико посмотрел на маленького тощего Петре, прикинул его вес.

— Грузите! — разрешил он. Горцы подхватили мешки.

— На сиденье не кладите! — велел Валико. — А то весь салон провоняли своим сыром.

Валико залез в кабину, выглянул.

Петре стоял в стороне и грустно смотрел на отъезжающих. Он собрался в город и был во всем парадном: в каракулевой папахе, новом ватнике, в галифе и новых калошах на шерстяные носки.

— Что смотришь? Это тебе не осел. Это авиация. Грузоподъемность ограниченна! — закричал на него Валико.

Петре не шелохнулся.

— Тьфу! — плюнул Валико. — Залезай!

Петре неторопливо, с достоинством зашагал к вертолету. На ходу он достал пачку “Примы”, закурил.

— Эй! Не кури! Взорвемся! — заорал Валико.

Петре остановился, подумал. Потом повернулся и пошел от вертолета.

— Эй! Ты куда? — крикнул Валико.

— А! Иди ты! — Петре был человек гордый».

«Насколько долго пишется сценарий, настолько быстро, даже стремительно Данелия снимает, — свидетельствовал Реваз Габриадзе. — Дублей почти не бывает, актерских проб мало. Он знает, кто должен играть в его фильме. Он всегда остается верным “своим актерам”». Учитывая, что в данном случае и сценарий был написан стремительно, стоит признать «Мимино» самым оперативным данелиев-ским детищем. При этом в число наилучших работ режиссера этот фильм войдет при любом, самом суровом отборе.

«Мне хотелось снять сказку, вернее, полусказку… — говорил о «Мимино» Данелия. — Я вообще никогда не пытался изображать “жизнь как она есть”. Старался отбирать то, что мне надо».

«Когда мы приступали к съемкам фильма “Мимино”, — вспоминал Кикабидзе, — Данелия сказал, что он хочет сделать ленту, которая своим внутренним пафосом напоминала бы знаменитый роман Ремарка “Три товарища”. Я был знаком со сценарием, и это сравнение показалось мне несколько натянутым. Но вот теперь, думая о законченной картине, я понимаю, что в ней действительно царит атмосфера бескорыстного человеческого братства, так поразительно воссозданная в книге писателя». (На наш же взгляд, фильм «Мимино», несомненно, более совершенное произведение, чем роман «Три товарища» — к сегодняшнему дню изрядно устаревший, с избытком «литературщины».)

В чем-то схожую задачу Гия Данелия поставил и перед Гией Канчели, потребовав от него написать для фильма песню в духе знаменитой «Yesterday» Джона Леннона и Пола Маккартни (правда, ориентировав композитора не на каноническое ее исполнение группой «Битлз», а на версию соул-певца Рэя Чарльза, чья манера куда ближе к кикабидзевской). Конечно, в безупречно шлягерной «Чито-грито», в итоге написанной Канчели для «Мимино», влияние «Yesterday» не прослеживается совсем, но зато кое-что схожее с ней можно уловить в другой, куда менее известной песне, звучащей в самых-самых первых кадрах фильма — тех, где перечисляются участники съемочной группы («Приходит день, уходит день — один из тыщи…»).