Георгий Жуков: Последний довод короля

В случае с Киевом вмешались, выражаясь юридическим языком, обстоятельства непреодолимой силы. Советское командование до определенного момента считало себя в силах парировать действия противника, но в последний момент как гром среди ясного неба на чашу весов сражения немцами была брошена целая танковая группа. На кременчугский плацдарм 12 сентября переправилась ранее отмечавшаяся разведкой в полосе Южного фронта 1-я танковая группа Эвальда фон Клейста. Именно быстрое продвижение танков Клейста обусловило замыкание окружения. Наступление Гудериана к тому моменту было почти на пределе возможного, продвижение на Ромны и Лохвицу было произведено из последних сил. Но парировать удар сразу двух танковых групп было уже непосильным трудом для ослабленных тяжелыми боями советских фронтов.

В конце главы про Ельню и Киев Владимир Богданович не удержался от того, чтобы помечтать: «Правда, сам Жуков окружения избежал. Ему повезло. До начала германского наступления на Москву Сталин направил Жукова в Ленинград. Иначе хлебал бы Жуков баланду в немецком лагере военнопленных, как сотни тысяч солдат и офицеров Резервного фронта, которых он своими бесконечными штурмами Ельни обрек на плен и смерть»[97]. Несомненно, что попавший в немецкий плен Жуков был голубой мечтой многих его противников. Но эти девичьи мечты В. Суворова не могли реализоваться чисто технически. Сменивший Г.К. Жукова на посту командующего Резервного фронта маршал С.М. Буденный в плен в октябре 1941 г. не попал, так же как командующий Западным фронтом И.С. Конев и командующий Брянским фронтом А.И. Еременко. Все эти фронты попали под удар «Тайфуна», но окружение управления фронта могло произойти только в такой катастрофе, как киевский «котел». Ни до, ни после этого управление фронта в окружение не попадало.

Картина операций на советско-германском фронте в августе и сентябре 1941 г. гораздо сложнее, чем тяжеловесный шестидесятнический диптих «бессмысленные контрудары» и «имбецил Еременко обещает невыполнимое Сталину и Шапошникову» или бездарная акварелька Владимира Богдановича «Жуков атаковал Ельню, забыв об угрозе Киеву». Советское командование пыталось решить проблему срыва планов противника наступательными действиями. Немецкое командование копии полученных от Гитлера директив № 33 и № 34 в Генштаб Красной армии не отправляло, и смена стратегии «Барбароссы» стала в какой-то мере неожиданностью для советского руководства. В результате мобилизационных мероприятий на московском направлении были накоплены достаточно крупные силы. Их было недостаточно для построения непробиваемого заслона с плотностью северного фаса Курской дуги июля 1943 г., но они уже могли проводить локальные наступательные операции. Когда начались операции вермахта на флангах советско-германского фронта, начальник Генерального штаба Красной армии маршал Б.М. Шапошников и командующий Западного фронта Маршал С.М. Тимошенко оказались в весьма щекотливом положении. Немедленного наступления на Москву не последовало, а накопление сил на московском направлении уже произошло.

Что делать? Растаскивать собранные на московском направлении силы по флангам? Во-первых, это долго, а во-вторых, для эффективного маневра резервами требуется знать, что именно будет делать противник. Были накоплены почти исключительно стрелковые соединения, откорректировать перемещения которых маршем после выгрузки из эшелонов было затруднительно. Будет простое перемалывание прибывающих резервов по частям с одновременным ослаблением войск на московском направлении. Тогда было решено сыграть в традиционную для войны игру «кто лучше наступает». По Директиве Ставки ВГК № 001254 (обратите внимание, что номер на единицу отличается от Директивы Ставки ВГК на проведение операции Резервного фронта) от 25 августа Западному фронту предписывалось перейти в наступление с целью «разбить противостоящего противника и во взаимодействии с войсками левого крыла Резервного фронта к 8 сентября 1941 г. выйти на фронт Велиж, Демидов, Смоленск»[98]. Если сторонник танковых дивизий Г.К. Жуков собрал у себя на фронте три таких соединения июльского штата, то на Западном фронте была одна «сотая» танковая дивизия и пачка мелких соединений поддержки пехоты из девяти танковых батальонов и двух танковых бригад.