Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

ЖУКОВ говорит далее, что он не скроет от Эйзенхауэра того, что он приехал в Женеву специально для того, чтобы повидаться со своим старым другом, поговорить с ним по душам и высказать ему то, что у него, Жукова, наболело за эти годы. Он считает, что Эйзенхауэр, который всегда так хорошо высказывался в отношении необходимости обеспечения мира, мог бы сделать многое для восстановления советско-американской дружбы.

ЭЙЗЕНХАУЭР отмечает, что он согласен с Жуковым относительно того, что в конце войны дружба между СССР и США все более укреплялась, и он также сожалеет об ухудшении отношений, происшедшем в послевоенный период.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что Жуков не остановился на одном обстоятельстве, которое он, Эйзенхауэр, хотел бы подчеркнуть. Дело в том, что в связи с ухудшением советско-американских отношений в Москве стали по необходимости излагать свою версию того, что произошло, а американские руководители, в ответ стали излагать американскому народу свою точку зрения. В результате миллионы людей в США были охвачены страхом и создалось то состояние умов, которое является одним из самых устрашающих фактов создавшегося положения. Если бы он был бы полностью свободен в своих действиях, то он легко мог бы изменить ход событий и улучшить положение. Однако, надо учитывать состояние общественного мнения и поэтому необходимо действовать постепенно, чтобы рассеять недоверие, возникшее за эти годы.

ЖУКОВ соглашается с этим.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что он хотел бы также упомянуть о некоторых событиях, как их понимает он и его правительство. Сразу же после окончания войны США настолько демобилизовали свои вооруженные силы, что у них не хватало войск даже для того, чтобы оккупировать Германию, Японию и Южную Корею и иметь при этом достаточный резерв в США. Правительство США поступило таким образом потому, что считало, что настала новая эра всеобщего мира.

Однако, как только США демобилизовались, они обнаружили, что на них начинают нажимать со всех сторон. Их друзья в Греции подверглись нападению со стороны сил, которых поддерживали из Болгарии, а также в то время и из Югославии. Затем началась блокада Берлина, а на дальнем Востоке на Чан Кайши, который, как бы о нем ни думать, все же был союзником во время войны, также начали нажимать со всех сторон. Наконец, началась корейская война и в результате всего этого США приняли решение начать вооружаться вновь в широких масштабах, хотя тот план, который они приняли, был весьма дорогостоящим и обременительным для американского народа. Соединенные Штаты пришли к выводу, что они должны действовать более твердо для того, чтобы защищать свои интересы, оказавшиеся под угрозой. Они начали оборонять южную Корею, организовали воздушный мост в Германии и создали Североатлантический пакт. Они поступили таким образом потому, что пришли к убеждению, что Москва объединила в одно целое свои вооруженные силы и вооруженные силы Польши, Чехословакии и других восточно-европейских государств. Североатлантический пакт был создан для того, чтобы противодействовать этому, а также для того, чтобы Франция могла впредь не опасаться угрозы со стороны Германии. Таким образом, началась гонка вооружений, начали создаваться запасы атомных и водородных бомб, которые являются весьма дорогостоящими и, по его, Эйзенхауэра, мнению, бесполезными, если бы удалось восстановить доверие между государствами.

ЖУКОВ замечает, что, по его мнению, нет смысла ворошить прошлое. Он допускает, что в прошлом были сделаны ошибки как с той, так и с другой стороны, и он не исключает, что это было сделано из-за того, что поступала неправильная информация. Однако, по его мнению, в настоящее время надо смотреть не в прошлое, а в будущее.

ЭЙЗЕНХАУЭР соглашается с этим и говорит, что он упомянул о прошлом лишь для того, чтобы объяснить политику США в этот период.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что теперь, когда появилось атомное и водородное оружие, изменились многие понятие, бывшие правильными в прошлом.

Война в современных условиях с применением атомного и водородного оружия стала еще более бессмысленной, чем когда-либо прежде.

ЖУКОВ соглашается с этим. Он говорит, что провел много учений с применением атомного и водородного оружия и лично видел, насколько смертоносно это оружие.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что даже ученые не знают, что произошло бы, скажем, в течение одного месяца, если было бы взорвано 200 водородных бомб и если бы условия благоприятствовали распространению атомной пыли.

ЖУКОВ замечает, что если бы в первые дни войны США сбросили 300–400 бомб на СССР, а Советский Союз, со своей стороны, сбросил такое же количество бомб на США, то можно представить себе, что произошло бы с атмосферой. Он, Жуков, лично стоит за то, чтобы ликвидировать атомное и водородное оружие.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что надо стремиться к этой цели. Однако, разоружения и запрещения атомного оружия, по-видимому, надо добиваться постепенно.