Гепард

Мужчина не знал, что ему сделать. Кинуться с кулаками или схватиться за нож. Он яростно смотрел на человека, который жил по другим законам и принципам. Нагорный злобно смотрел на того, кто доказывал никчемность его существования. Игорь стоял спокойно, уверенный в своих силах. За его спиной пряталась Аня. 12 марта, воскресенье, 14–20.

Аня проснулась в объятиях Игоря и счастливо улыбнулась. Свершилось. Она стала Женщиной. И самое главное – это сделал любимый мужчина.

– Как спала, красавица? – спросил он, проснувшись от ее движений.

– Как никогда в жизни, – ответила она и прильнула к его губам.

– Нельзя так начинать утро, – улыбнулся парень, ласково поглаживая девушку.

– Да ну? – улыбнулась Аня, нежно целуя его.

К завтраку они приступили через час. Потом лежали на кровати и молча целовались.

– А ты такой нежный любовник, – вдруг сказала ученица. – Я бы никогда тебя не бросила.

– Не надо об этом, Ань, – прошептал он.

Девушка, увидев в его глазах боль, зашептала:

– Миленький, прости. Я не хотела причинять тебе боль. Ну, пожалуйста, прости меня.

– Успокойся, котик, я на тебя не в обиде, – успокоил ее Игорь.

– Я всю жизнь так лежала бы рядом с тобой, – мечтательно проговорила она.

– Всю жизнь не пролежишь, Аня, – ответил он. – Никто не даст нам так спокойно жить. Мне нужно бороться за свою жизнь, свою любовь.

– А кто твоя любовь, Игорь? – тихо спросила Нагорная.

– Я люблю Инну, – проговорил Кропоткин. – Я тоскую без нее.

– А как же я?

– Я люблю тебя, котенок, – ласково проговорил он. – Только это немного другая любовь.

– Не понимаю, – пробормотала обиженно девушка.

– Ну, смотри, крошка, – стал объяснять Игорь. – Ты любишь апельсины?

– Люблю.

– А бананы?

– Люблю.

– Но ведь это два разных фрукта. Ты можешь любить их одинаково?

– Нет, не могу, – нехотя призналась она.

– Так и я, – улыбнулся он. – Ты имеешь какие-то качества, которые есть только у тебя. Я тебя люблю такой, какая ты есть. Со своими плюсами и минусами. Понимаешь?

– А я апельсин или банан? – серьезно спросила ученица. – Чего ты смеешься?

– Ты не фрукт, – ответил Кропоткин. – Ты мой любимый котенок. Котик – пушистик, маленький котик.

– Повтори еще раз, – прошептала она, обнимая его.

Мяукнув, Аня стала мягко царапать его и ласкать. Вскоре они уже доводили друг друга до безумства.

К дому Нагорных они пришли в третьем часу. Аня надела одежду Кропоткиной. Мать Игоря поджала губы, когда Игорь объяснил ситуацию и попросил одежду.

– А, явилась, б…, не запылилась, – прорычал в дверях зала Нагорный, когда туда вошли Игорь и Аня. – А это кто? Твой е…, да? Я вам сейчас обоим рожу набью. Особенно тебе, грязный учителишка.

– Я абсолютно чистый, – возразил спокойно парень и, сблокировав удар, мощным апперкотом нокаутировал Нагорного.

На шум прибежала мать Ани.

– Светлана Сергеевна, ваш муж пьян, – проговорил Игорь. – Он не контролирует свои слова и поступки.

– Да не пил он, – чуть не плача сказала женщина.

– Тогда пусть не бросается с кулаками. Я сюда разговаривать пришел, а не драться, – сухо проговорил Кропоткин.

Аня стояла ни жива ни мертва. Нагорный зашевелился, и Игорь уложил его на диван.

– Я убью тебя, – прохрипел Василий Петрович, с ненавистью глядя на учителя, потом перевел взгляд на дочь. – И тебя я прибью, маленькая сука.

– Я думаю, вы не сделаете ни того, ни другого, – спокойно проговорил Кропоткин. – Я расскажу вам правду. Слушайте внимательно.

– Я не верю, – проговорил Нагорный, выслушав рассказ Игоря. – Я не верю ни одному слову.

– Вы хотели убить меня, – улыбнулся учитель. – Пожалуйста, убивайте.

– Не надо, – залепетал глава семейства, увидев в руках непрошенного гостя пистолет.

– Возьмите пистолет, – проговорил сухо Кропоткин. – Стреляйте в голову, чтобы уж наверняка. Если вы хотите, чтобы имя вашей дочери оказалось запятнанным, то убейте меня. Я – единственный, кто может доказать, что эти фото фальшивые. Убейте меня, и тогда никто не сможет доказать правду. Если вы хотите этого, жмите на курок. Если пуля попадет в голову, от моих мозгов мало что останется. Верная смерть. Давайте.

– Папа, не надо, – вскрикнула Аня, когда ее отец вскинул пистолет и прицелился в голову учителя.

Палец на спусковом курке побелел от напряжения.

– Я не могу нажать, – отчаянно прошептал глава семейства.

– Вы забыли снять с предохранителя, – спокойно проговорил Кропоткин. – Проверьте патроны, снимите с предохранителя. Похоже, вы думаете только о собственном «я». До других вам дела нет. Давай стреляй, мать твою! Стоишь тут, дуешься, на курок нажать не можешь. Давай!

– А, будь ты проклят, – взревел Нагорный и, сняв предохранитель, нажал на курок.

В тишине прозвучал… щелчок.

– Осечка, – спокойно проговорил Игорь. – Патроны-то проверял хоть? Попробуй еще раз.

– Бог любит троицу, – улыбнулся парень, когда прозвучал второй щелчок. – Попробуй еще раз. Я подойду поближе, чтобы мои мозги и кровь испачкали твое трусливое лицо.

В третий раз пистолет тоже дал осечку. На лице мужчины выступил пот.

– Он не настоящий, – пробурчал глава семейства, опуская оружие.