Гепард

– Хорошо говорите в микрофон, – улыбнулся Второй, выключая диктофон. – Хороший повод, гражданка Анисимова, чтобы подумать о вашей профессиональной годности.

– Если через пять минут вы не приступите к операции, – проговорил Первый ровным голосом, – я перестреляю ВСЮ больницу, Вашу семью и Вас лично. И не дай Бог, чтобы у Вас дрогнула рука.

– Но у нас нет персонала. Обед, – залепетала испуганно женщина при виде оружия.

– Мы поможем. Мы прошли медицинские курсы, – проговорил Второй.

– Кто вы? – спросила заведующая и испуганно охнула, увидев удостоверения работников госбезопасности.

– Что же вы сразу не сказали? – проговорила она, чувствуя холодок между лопаток, и стала надевать маску, халат, резиновые перчатки.

– Пустите меня. Пустите меня к мужу, – раздалось в двери.

– Инна, тебе сюда нельзя, – сказал Беркут.

– Почему? Я ведь медсестра, – запротестовала молодая женщина.

– Да, медсестра, но не операционная сестра. Это немного разные вещи. То, что ты сейчас увидишь, может тебя расстроить. Уходи. Это приказ.

С трудом передвигая ноги, Кропоткина зашла в приемный покой. Сидевшая там Диана, увидев ее, встала. Инна впервые увидела свою соперницу «живьем» и с горечью осознала, что та необычайно хороша.

– Как там Игорь? – спросила Князева, подходя к ней.

– Его сейчас будут оперировать, – тихо ответила молодая женщина.

Они немного помолчали.

– С ним все будет хорошо, – вдруг сказала Диана. – Бог не допустит, чтобы человек, которого я люблю, умер.

– И давно ты его любишь?

– С той минуты, как впервые увидела его, почувствовала его руки.

– Это было три недели назад, – сухо констатировала собеседница.

– Да. Три, – резко ответила Князева. – Какая разница, сколько прошло дней? Я все равно завоюю его любовь. Рано или поздно.

– Да неужели, – холодно улыбнулась Инна. – А как же соперницы? Как же я, ведь мы еще не развелись?

– До тебя мне дела нет, – проговорила Диана. – Ты уже отвоевалась за свою любовь. Чуть стало не так – все разрушила. Ничего толком не выяснила, а устроила скандал. Чего ты добилась? Ничего. А что касается соперниц… Никто не сможет мне составить конкуренцию. Никто. Игорь будет моим. Только моим.

– Ты так уверена в своих чарах? Похвально, – усмехнулась собеседница, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в волосы соперницы. – Только запомни мои слова, девочка. Ты не проживешь с ним больше двух недель. Игорь тебя сразу раскусит. Он терпеть не может женского чувства СОБСТВЕННОСТИ. У тебя этого чувства слишком много. Запомни мои слова, красотка.

– Поживем – увидим, – улыбнулась Диана. – А Игорь выкарабкается. У него же бронежилет на теле.

– Откуда ты знаешь? – изумилась молодая женщина.

– Знаю. Игорь сам мне говорил. Он уже умирал на моих руках.

– Когда это было? – тихо спросила Инна.

– 20 февраля, после тренировок, – ответила Князева. – Он тогда уложил убийцу на месте. Я едва ноги унесла от друзей Игоря.

– Каких друзей?

– Тех, которые его сюда привезли.

– Это не друзья, Диана. Это его охрана, – проговорила супруга Игоря и хотела что-то добавить, но ее позвала заведующая.

12

Тишина. Ему вдруг показалось, что он оглох. Что-то не так. Он зашевелился, и тут же боль впилась в его измученное тело. Игорь застонал. Медленно, ох как медленно открывались глаза. Пятно. Это размытое пятно говорит что-то. Он уже где-то слышал этот голос. Ну, конечно же, он вспомнил. Размытость исчезла, и Кропоткин посмотрел на сидевшую рядом жену. 13 марта, 16 часов.

Когда Кропоткина начали раздевать на операционном столе, он задергался от боли и, едва придя в себя, снова потерял сознание. Охранники деловито осмотрели его тело и под местным наркозом извлекли пулю из бедра левой ноги. Охотники, стрелявшие сзади, метились в сердце и почки, а те, кто стрелял спереди, целились в сердце и живот. Если бы не бронежилет, то Гепард умер бы сразу. А сейчас его тело представляло один большой сплошной синяк. Удивительно, как выдержало его сердце такие удары и болевой шок.

– Я пойду сообщу, – сказал, снимая перчатки, Беркут. – Обеспечить охрану Гепарду. Никого не впускать без моего разрешения.

– Сделаем, – кивнул Второй, и охранники быстро покатили Игоря в свободную палату.

Второй и Четвертый остались у входа в палату, а Третий направился к «уазику». Едва он вышел на улицу, как его окружили милиционеры с пистолетами в руках. «Как стадо баранов», – подумал охранник. – «Я их могу положить за несколько секунд, даже без оружия. Идиоты».

– Руки вверх! – заорал какой– то молоденький лейтенант. – Не двигайтесь! Вы арестованы!

– Я – работник госбезопасности, – отчеканил Третий. – У вас нет полномочий меня арестовывать. Опустите пистолеты.

– Достаньте удостоверение. Очень медленно…, – говорил лейтенант, явно подражая какому-то герою из боевика.

Его лицо вытянулось при виде настоящего удостоверения. «Какого черта здесь делает Безопасность? Такой куш срывают, гады», – подумал лейтенант и мрачно приказал:

– Опустите оружие.

– Кропоткин прооперирован, – проговорил Третий. – Его жизнь уже вне опасности.

– Нужно его допросить, – рванулся молодой милиционер.