Гептамерон. Том 1. День первый – День третий

Прибежав в дом, они видят, что наружная дверь сломана и оба сеньора и слуги их мужественно сражаются с негодяями. Но как тот и другой были ранены, а многие слуги убиты и к тому же разбойники превосходили их числом, они были вынуждены отступить. Заглянув в окна, молодые люди увидели несчастных дам: они заливались слезами и громко взывали о помощи. Охваченные безумной жалостью, кавалеры почувствовали в себе такую отвагу, что ринулись на врагов подобно двум разъяренным горным медведям и были столь неистовы, что те не смогли устоять. Большинство разбойников было убито, а остальные, не желая, чтобы их постигла та же участь, бежали и скрылись.

Разделавшись с грабителями (хозяин оказался в числе убитых), молодые люди пришли к убеждению, что хозяйка еще более коварна, чем ее муж, и тут же прикончили ее ударом шпаги. Войдя в низенькую комнату, они обнаружили, что один из сеньоров мертв; а другой цел и невредим, и только платье на нем разодрано, а шпага сломана. Обняв своих спасителей, он горячо их поблагодарил и стал просить, чтобы они их не покидали. Те, разумеется, были счастливы эту просьбу его исполнить. Похоронив убитого и всячески стараясь утешить его жену, путники двинулись дальше, но верной дороги они не знали и целиком положились на волю Божью. Если вам угодно узнать имена этих трех дворян, то вот они: сеньора звали Иркан*, жену его – Парламанта*, вдову – Лонгарина*, а двоих молодых людей – Дагусен* и Сафредан*. Путники проехали целый день верхом. Когда же стало смеркаться, вдали показалась колокольня монастыря, и они пришпорили коней, чтобы добраться туда до наступления ночи, что сделать было не так-то легко. Там их гостеприимно встретили аббат и монахи. Это было аббатство Сен-Савен*. Аббат, происходивший из очень благородной семьи, оказал им самый любезный прием. Он велел приготовить им комнаты и, проводив их туда, стал расспрашивать, как они попали в эти края. Когда они рассказали ему, что с ними приключилось в пути, он сообщил им, что у них есть товарищи по несчастью и что в соседней комнате находятся две молодые дамы, которые избежали подобной же опасности и даже, пожалуй, еще большей, ибо им пришлось иметь дело не с людьми, а с диким зверем. В расстоянии полумили от Пьерфита* бедняжки натолкнулись на медведя, спустившегося с горы. Увидав его, они пришпорили коней и неслись столь быстро, что у ворот монастыря оба коня под ними пали; две служанки, явившиеся уже много времени спустя, сообщили, что всех остальных слуг загрыз медведь. Все пятеро вновь прибывших направились к ним и к изумлению своему увидели, что заливавшиеся слезами женщины были Номерфида* и Эннасюита*. Они кинулись им в объятья и рассказали о постигшей их беде. Несчастные возрадовались этой неожиданной встрече и, согретые напутствиями доброго аббата, стали понемногу успокаиваться. Наутро же все они присутствовали на мессе и благочестиво молились, воздавая хвалу Господу за то, что он уберег их от смерти.

И вот в то время, когда они слушали мессу, в церковь врывается какой-то человек в одной рубахе, спасаясь от погони и громко призывая на помощь. Иркан и другие сеньоры тотчас же кинулись к нему и увидели, что за ним гонятся двое мужчин с обнаженными шпагами. Столкнувшись с таким большим обществом, разбойники испугались и пытались скрыться. Но Иркан и его товарищи догнали их и убили. Когда же Иркан обернулся, он увидел, что человек в ночной рубахе не кто иной, как один из их спутников. Жебюрон* – так звали несчастного – рассказал им, что он остановился на ночлег в одном из домиков в Пьерфите и, когда он уже лежал в постели, туда ворвались трое мужчин. Но, хотя он и был раздет и при нем была только шпага, он так сильно ранил одного из разбойников, что тот уже не смог и подняться. Когда же двое других стали поднимать его с пола, Жебюрон, сообразив, что он гол и бос, а те хорошо вооружены, решил, что ему остается только одно – спасаться бегством: бежать-то ведь всегда сподручнее тому, кто легче одет. И он возблагодарил Бога и своих спасителей, которые за него отомстили.