Геракл

Я видел, как он посыпал чем-то оружие!

Первым сориентировался длинный и тощий, как сухой гороховый стручок, человек с непропорционально вытянутым лицом.

Быстрее молнии метнулся он в круг к сражающимся и ударил Лысого по кисти ребром ладони. Кинжал со звоном вывалился из онемевшей от удара руки.

Длинный поднял оружие, осторожно понюхал лезвие.

Это не колдовство! Это - яд! - возвестил длинный, показывая кинжал толпе.

Лысый попятился. Слово было произнесено: предателю не будет пощады. Разбойники, плотно сомкнувшись, наступали на Лысого, осмелившегося в честном поединке нанести смертельное оскорбление. Лысый размахивал в отчаянии крыльями:

Это не я! Я больше не буду!

Но толпа неумолимо прижимала его к каменной стене ущелья. Когда спина Лысого коснулась гранита, он понял, что пощады не будет. В последнее мгновение жизни мужество вернулось к трусу. Отчаянным взглядом Лысый нащупал среди людей того, кто стал причиной его смерти и за секунду до того, как десятки кинжалов вонзились в его плоть, Лысый выкрикнул:

Алкид! Твое имя-Алкид! - злорадствуя, что теперь душа глазастого гаденыша покинет тело мальчишки. Бронзовые лезвия вспороли живот и грудь Лысого - свет в глазах умирающего померк.

А разбойники, оставив тело двуличного Лысого на съедение червям, с сожалением сгрудились вокруг Геракла.

Бедный ребенок! - сокрушались в толпе.- Такой юный возраст, а уже должен принять смерть!

Несчастное создание!

Геракл удивленно взирал на переполох:видимо, никто его убивать, пока, по крайней мере, не собирался, но люди-птицы почему-то были уверены в его скорой кончине и говорили о смерти мальчика, как о деле решенном.

Надо его чем-нибудь одарить напоследок, чтобы его душа могла замолвить за нас словечко перед богами!

Все одобрительно подхватили дельную мысль. Разбойники разлетелись. Лишь шум и хлопанье крыльев указывали направление их полетов: не доверяя друг другу, у каждого из разбойников был свой тайник в горных пещерках. Теперь каждый торопился первым вернуться и принести мальчику подарок: золотую чащу, украшенную рубинами, колечко, стянутое с хорошенького пальчика молодой красавицы, горсть монет из заповедного бочонка с драгоценностями. Разбойники торопились спасти свою душу: всем известно, что боги прощают смертного, если за его грехи вступится безвинное дитя.

Только-только ущелье было наполнено гулом и голосами - и вот Геракл остался один с мертвецом. Лишь похлебка булькала на оставленном костре. Мальчик подивился странному развитию событий, но, здраво рассудив, что у каждого племени свои обычаи и привычки, махнул на все рукой и принялся за еду, пальцами вылавливая из похлебки разваренные грибы и кусочки мяса и обжигая губы о горячий край посудины. Когда с ужином было покончено, Геракл подобрал валявшуюся у костра палку, которой разбойники ворошили уголья, и двинулся вдоль ущелья туда, где, по его меркам, мог быть выход к морю.

Первый из вернувшихся людей-птиц был потрясен боги живым забрали ребенка на небо!

Расчет Геракла оказался верен к рассвету он оказался у выхода из ущелья. Тут горы смыкались почти вплотную, оставляя узенькую щель, в которую, плескаясь, вливалось море. Мальчик побрел по воде, пока вода не достигла груди, а потом поплыл вдоль острова, рассудив, что так он, конечно, быстрее вернется в лагерь, чем пробираясь по суше.

Но все же солнце стояло высоко над горизонтом, когда Геракл предстал перед разъяренным Амфитрионом.

За плечом отца ехидно выглядывал Аристид.

Где ты был, негодный? - плюнув на церемонии, заорал Амфитрион.- Ты должен был охранять лагерь, а сам прошатался невесть где?!

Отец! - смело отвечал Алкид.- Не стоит ждать, пока опасность придет к тебе - лучше самому первым найти ее источник.

Царь, удивленный смелыми речами, внимательно внимал рассказу сына Узнав о странных крылатых людях, Амфитрион недоверчиво потиснул плечами:

Ну, не знаю, уж не придумал ли ты все это, чтобы избегнуть наказания за провинность!

Геракл обидчиво насупился

О великий царь! - запальчиво выкрикнул ребенок,- разве хоть раз я сказал тебе неправду, что ты унижаешь меня подозрением в обмане?!

И, словно в ответ на оправдания ребенка над горизонтом, почти задевая кроны деревьев, медленно пролетели крылатые люди.

Пришлось поверить и остальному в рассказе Алкида Задумался Амфитрион: одно дело - муштровать мальчиков на пустынном острове, и совсем другое - подвергать их опасности, что в любую минуту из темного облака вынырнет крылатый демон и украдет у отца сына.

Собирайте лагерь! - приказал Амфитрион, поразмыслив.- А испытаний для вас достанет и в моем саду!

Путь обратно был куда короче, потому что хитрый Амфитрион лишь кружил на одном месте, море-то, сколько не плавай, везде одинаково.

Возрадовалась Алкмена, все глаза проплакавшая после внезапного исчезновения мужа и сыновей. Тигрицей набросилась на Амфитриона. Увела, лаская, мальчиков на свою половину. И лишь ночью, оттаяв в объятиях мужа, простила нелепую выдумку.