Геракл

На мгновение юноша смутился, но нечасто у кентавров в жилище бывают гости. Он махнул рукой на запреты и выкатил из темной норы, вырытой в стене пещеры, обитый металлическими кольцами бочонок.

Подарок самого Диониса, бога веселья! - похвалился кентавр, выбивая дубовую затычку.

С пенистым шипением вырвалось и хлынуло вино: подставляй кубки! наполняй чаши! Пусть пеной через край бьет веселье.

Пустили чашу из рук в руки, осушая до дна янтарный напиток.

Удружил Дионис!-выдохнул Геракл, утирая стекающую по подбородку живительную влагу.

Забыл герой о данном ему поручении, забыл, куда лежит его путь. Празднуют, пируют человек и кентавр. И что им за дело, что хлещет в ночи неистовый дождь, и Зевс посылает на землю огненные молнии? Грохочет гром. Или, чу?, чудится в ветре быстрый топот копыт летящего без пути, без дороги яростного табуна.

Не почудилось бражникам. Продирают глаза пьянчужки. А в пещеру, мокрые и злые, влетают кентавры.

Что-то бормочет заплетающимся языком юноша. Пытается встать Геракл на непослушные ноги. Качается пол пещеры, пляшут перед глазами стены и свод. Двоится перед очами героя или в самом деле старый кентавр грозит обоими кулаками перед носом пьянчуги, выпившего на пару с дерзким собутыльником целый бочонок.

Чуть не плачут кентавры над погубленным добром. А Геракл утешает:

Мы вам помогли! Вот как раскачивается пещера, а это мы вдвоем раскачали стены. Представьте, кентавры, какой горный обвал учинили б вы все, если б хлебнули из винного бочонка?

Да ты издеваешься! - не вытерпел бородатый кентавр, тоже великий любитель выпить. И попытался ткнуть Геракла кулаком под ребра.

Не понравилась герою щекотка. Непослушными пальцами вытащил он из колчана стрелу - и пал кентавр, пронзенный.

Не на шутку рассердились кентавры, сгрудились грозной толпой, обещая расплатиться с Гераклом за смерть сородича.

Наступают, грозя растоптать Геракла крепкими копытами, на части разорвать мускулистыми руками. Но не мешкает герой, одну за другой расстреливая смертоносные стрелы. Горы трупов уже устилают пол пещеры, а Гераклу неймется - добивает он уцелевших.

И взмолился его недавний собутыльник, враз протрезвев от ужасного вида павших сородичей:

Остановись, Геракл! Не простишь ты себе того, что совершил во хмелю и во гневе! - и протянул раскрытую ладонь, останавливая стрелу.

Спохватился Геракл - но поздно. Упал его недолгий друг и умер, оцарапавшись о наконечник стрелы. А были то стрелы, окропленные черной кровью девятиголовой гидры.

Зарекся герой поступать, не подумав. Но лишь хладеющие трупы были свидетелями клятвы. И зарыдал Геракл, видя дело рук своих. Покинул он пещеру, а вход завалил огромными валунами, оставив кентавров в гранитной гробнице.

Долго стоял Геракл перед входом: часто ли мы отвечаем за неразумность своих поступков?

Затем пошел прочь лесною дорогой, опустив голову в кручине. И вдруг будто смерч пронесся наперерез. Присмотрелся Геракл: невиданной величины вепрь вломился в кустарник, калеча деревья и оставляя за собой широкую просеку.

Вмиг позабыл огорчения Геракл: что проку усопшим от напрасных сожалений?

Двинулся следом за вепрем, что мчался быстрее доброго скакуна. Дивился Геракл быстроте жирной туши. Колыхались складки сала на брюхе, лоснились нагретые бока вепря, но и гончей не догнать заколдованного зверя. Поверил Геракл, что не ленность и трусость принудили жителей обратиться за помощью - много часов гнался герой за вепрем, не теряя из виду, но и не настигая. Наконец, обессилел и вепрь. Остановился, выставив клыки и готовясь дорого продать свою шкуру. Ударил Геракл вепря по огромному лбу палицей- только звон пошел по лесу, а зверь даже не шевельнулся, изваянием замер под ударом. Еще пуще удивился герой - он-то знал силу своего удара. Тогда пошел вепрь в атаку, роя копытами землю и норовя поддеть Геракла огромными клыками.

Увернулся Геракл. Запетлял по лесу. Теперь охотник превратился в добычу, улепетывая от разъяренного вепря.

Вдруг одна мысль мелькнула у Геракла. По дороге сюда он видел странное дерево, крепкое от корня, но затем раздвоившееся.

Быстрее лани понесся Геракл. Вот и заветное дерево. Стоит, шелестя двумя кронами. Меж раздвоившихся стволов проскользнул Геракл, а вепрь, с размаху последовавший за добычей, в горячке сунулся следом. Но больно жирен был хищный вепрь, слишком долго он сладко ел и крепко спал - застрял вепрь. Ни туда, ни сюда не сдвинуть стиснутые стволами бока. Взревел вепрь. А Геракл лишь посмеивается:

- Будешь знать, как жрать на дармовщинку!

Из тонких и гибких лиан сплел Геракл прочную веревку, опутал ноги и морду вепря. Поднатужившись, взвалил добычу на спину и отправился обратно в Микены.

Долог путь - ерзает тяжелая туша вепря. Своим ревом пугает хищный вепрь окрестных жителей.