Герасим

Степан же с испугу рванул через кусты, где только что прятался. По дороге схватил мешок с Кутей – чтобы не оставлять улик. Но быстро опомнился и с силой зашвырнул его в реку – и следы преступления скрыть, и просто от злости. Иди, Кутя, ко дну, раз у него ничего не вышло! А заодно – месть ненавистному шоферу…

К счастью, Гера услышал шум на берегу и привстал в лодке – что там происходит? И заметил бегущего по берегу человека, а затем – брошенный в реку мешок. Сердце у Герасима нехорошо сжалось – а вдруг там Кутя?

Щенок, оказавшись в ледяной воде, отчаянно заскулил и забултыхался. Его приглушенное повизгивание каким-то чудом услышал Герасим – скорее, просто почувствовал сердцем. «Кутя!» – воскликнул он и, как был, прямо в одежде, кинулся в реку. Вот где пригодилась спортивная подготовка! Плыл, как на рекорд, побивая мировые и олимпийские достижения…

За несколько секунд достиг того места, где упал мешок, и огляделся – нет ничего. «Кутя!» – еще раз крикнул Герасим. И тут заметил пузыри на поверхности. Не раздумывая, нырнул и уже почти у самого дня на ощупь схватил мешковину. Выскочил на поверхность и погреб к берегу. Задыхаясь и отплевываясь, вылез на скользкую, глинистую отмель, разорвал мешок. Внутри действительно оказался Кутя, целый и невредимый. Мокрый, страшно напуганный, жалобно скулящий, но живой!

– Маленький мой, потерпи немного, сейчас я тебя согрею, – приговаривал Герасим, разрывая веревки на лапах щенка и освобождая его морду от липкой, противной ленты.

Наконец он избавил Кутю от пут. Щенок благодарно прижался к Гере и горячо лизнул в щеку – выражал горячую любовь и преданность. Герасим, пошатываясь, вышел на берег и побрел в сторону поселка. Он даже не замечал холода и хлюпанья воды в ботинках – настолько был счастлив от того, что дорогой Кутя жив.

– Никому тебя не отдам, маленький, никому, – счастливо повторял Гера, мокро шлепая по осенней листве.

Щенок отвечал ему радостным повизгиванием.

Глава двенадцатая, последняя

Степан между тем добежал до своего домика. Опустился без сил на крыльцо и тихо завыл – все пропало, его блестящий план окончательно провалился! Не будет у него ничего – ни денег, ни достатка, ни уважения. И свободы тоже не будет – упекут, как пить дать, за решетку на долгие годы.

«Что же делать? – лихорадочно соображал он. – Бежать? Но куда, а главное – с чем? Денег-то нет, а с пустыми карманами долго не побегаешь – ни укрыться, ни спрятаться, сразу же поймают».

Наличности же у него имелось совсем немного – Вера Александровна с ним все еще до конца не рассчиталась, хотя и обещала. «Кстати, о Вере Александровне, – подумал Степан. – Она же сейчас в особняке одна, Татьяна и Клавдия Васильевна у себя дома, в Жуковке-два, а Гера до сих пор на реке. Аньку же можно в расчет не принимать – вмешиваться не станет, забоится. А Вера Александровна, между прочим, ему должна, и много – за долгие годы унижения и оскорбления. Не пора ли расплатиться?»