Гербарий

Перекошенной балки,

Но заклинишь, как тот воспаленный сустав,

И останешься, жалкий,

Одиноко смотреть в запотевшую даль,

Где на кончике пальца

Так легко помещается чья-то звезда,

И так сложно остаться.

***

Что тишина, что чистая страница —

Молчание,

Отпущенная птица,

Конец строки,

Неверие в отеческие руки

И горе преждевременной разлуки,

И тень тоски,

Отчаянье, желание чужого,

Живое ожидание большого:

Да будет дождь!

А ты легко предметы именуешь

И мой порог, конечно, не минуешь.

Войдёшь?

***

Под музыку движения и слова,

Под легкое дрожанье сонных век,

Не понарошку, и почти условно

Приходит снег.

Приходит снег, подверженный дыханью

И тонкий до прозрачности стекла.

Смотреть его падение часами

Из-за угла,

Из-за плеча, ажура чёрных веток,

Пытаясь что-нибудь увидеть в нём, —

Такая блажь. Но лишь немного света,

И вот —

Поём.

***

Может быть остановиться

Нам уже пора?

За окном вода и птицы

С самого утра,

Скрипнут двери, мир качнется,

Кончится завод.

Что то новое начнётся

На земле вот-вот.

Погоди, ещё увидим,

Сколько нам расти.

Я на время не в обиде,

Да и ты прости

Бесконечное теченье

И короткий век.

За окном вода и тени,

Вдавленные в снег.

***

На опостылевшем дворе

Чернеют липы.

И никаких тебе прорех,

Сердечных скрипов,

Ни причитанья не слышны,

Ни свежий выстрел —

Такой душевной тишины,

Такой душистой

Не отыскать, куда бы ни

Бежали прочь мы

От неприкаянной возни

Без полномочий,

И этой глухонемоты

Нам хватит в целом

На всю отчаянную стынь

И все пределы.

***

Холодает – делать нечего —

Всё когда-то отгорит.

На каком теперь наречии

Мне с тобою говорить?

И каким таким молчанием

Мне сводить тебя с ума?

Преисполнена печалями

Приходящая зима,

Поделить её бы поровну,

Да, пожалуй, сберегу.

Ты живёшь по эту сторону,

Я – на дальнем берегу,

Разделяет нас не речка, но

Суесловье да молва…

Холодает, делать нечего.

Зимовать – так зимовать.

***

На подступах зима, на радости скупая,

Но именно сейчас скажи, не уходи:

Не страшно ли когда внезапно умолкает

Какая-то струна, звенящая в груди?

Не страшно ли, когда наивный колокольчик

Не издает своей узорчатой тоски?

Посмотришь за окно – а день почти окончен,

И перехватит дух, и стукнется в виски

Неведомое мне, тревожное, большое,

Как будто чья-то боль никак не отгорит.

Пора бы начинать беседовать с душою,

Раз не с кем зимовать, и не с кем говорить…

Кормушка на ветру качается, как зыбка,

И птичьи голоса так явственно слышны,

Что можно их собрать, как бусины, на нитку

И бережно хранить от зябкой тишины.

***

И отгорело, и остыло,

И вышло прочь,

А все, что было, все что было —

Трава и ночь,

И то, ночное, травяное

Я помню так,

Как будто это кровяное,

Как будто знак

Остановиться и забыться

В чужой руке

И слушать как живёт и длится

Вода в реке.