Читаем Герберт Уэллс полностью

Герберт Уэллс

Нет, конечно. Дело привычное. Вот и Усталый Гигант не сильно удивился, когда однажды волею Уэллса на давно знакомой Луне оказались два вполне обыкновенных англичанина. «Нужно ли вдаваться в подробности спекуляций, в результате которых я попал в Лимпн, в Кенте? — откровенничает один из них, мистер Бедфорд. — Коммерческие дела связаны с риском, и я рискнул. И явился неумолимый кредитор. Вы, вероятно, встречали таких воинствующих праведников, а может, сами попадали в их лапы. Он жестоко разделался со мной. Чтобы не стать на всю жизнь клерком, я решил написать пьесу. (Одно время сам Уэллс собирался писать пьесы; Бернард Шоу его отговорил. — Г. П.) У меня есть воображение и вкус. Я верил не только в свои коммерческие способности, но и считал себя талантливым драматургом. Писание пьес казалось мне делом не менее выгодным, чем деловые операции, и это еще более окрыляло меня…»

Второй — изобретатель. «Низенький, кругленький, с неровными, порывистыми движениями. На нем было пальто и короткие брюки с чулками, как у велосипедиста, а гениальную голову покрывала шапочка, как у игроков в крикет. Зачем он так нарядился, не знаю: он никогда не ездил на велосипеде и не играл в крикет. Вероятно, все это были случайные вещи. Он размахивал руками, подергивал головой и жужжал — жужжал, как мотор. Вы, наверно, никогда не слышали такого жужжания. А время от времени он прочищал себе горло, неимоверно громко откашливаясь».

Короче, ничем не примечательная пара.

Но у Герберта Джорджа Уэллса именно такие люди высаживаются на острова зверолюдей, ищут компромисса с марсианами, путешествуют по времени, изобретают невидимость или «новейший ускоритель». Кейвор, гениальную голову которого покрывает шапочка «как у игроков в крикет», тоже изобрел нечто невероятное — вещество, неподвластное тяготению. А 14 октября 1899 года его изобретение было готово.

«Печные трубы взлетели на воздух, рассыпавшись щебнем; за ними последовали крыша и разная мебель. Затем вспыхнуло белое пламя. Деревья раскачивались и вырывались из земли; их разносило в щепы, летевшие в огонь. Громовой удар оглушил меня с такой силой, что я на всю жизнь оглох на одно ухо. Все стекла в окнах разлетелись вдребезги. Я сделал несколько шагов от веранды по направлению к дому Кейвора, и в эту минуту налетел ураган. Фалды пиджака взлетели мне на голову, и я против воли огромными прыжками помчался вперед. В тот же самый миг ветер подхватил и изобретателя, закружил его и поднял на воздух. Я видел, как колпак от одной из печных труб слетел на землю в шести ярдах от меня, подпрыгнул и стремительно понесся к центру взрыва. Кейвор, болтая ногами и размахивая руками, упал и кубарем покатился по земле, потом снова взлетел на воздух, со страшной быстротой понесся вперед и исчез среди корчившихся от жара деревьев около своего дома. Клубы дыма и пепла и полоса какого-то синеватого блестящего вещества стремительно взлетели к зениту. Большой обломок забора промелькнул мимо меня, воткнулся в землю и упал плашмя, — самое худшее миновало. Я повернулся против ветра, с трудом остановился и попытался прийти в себя и собраться с мыслями».

Что произошло?

Кейвор объясняет.

Над возникшим в процессе неких реакций кейворитом давление воздуха сверху прекратилось, а по сторонам он продолжал давить с силою четырнадцати с половиной фунтов на каждый квадратный дюйм. Так что удар снес крышу и образовался как бы атмосферный фонтан, все выбрасывающий в атмосферу. Если бы туда не вытянуло и кейворит, земля, наверное, избавилась бы даже от океанов…

Учитывая этот опыт, Кейвор сооружает необычный шар. Он выполнен из стали и выложен толстым стеклом. Внутрь шара помещены запасы сгущенного воздуха и концентрированной пищи, аппараты для очистки воды. Снаружи стальная оболочка покрыта тонким слоем кейворита; закрой заслонки, и всемирное тяготение стремительно выбросит шар за атмосферу Земли.

Действительно изящное решение.

Оно помогает Бедфорду и Кейвору попасть на Луну.

К удивлению путешественников, Луна оказывается обитаемой. Она вся источена подземными ходами; только в теплое время из своих пещерных жилищ на поверхность планеты поднимаются пастухи — гоняют скот среди тучных, но недолго живущих растений. В окружности каждая лунная корова имела не менее восьмидесяти, а в длину — не менее двухсот футов. По сравнению с их домашним скотом сами селениты показались Бедфорду и Кейвору настоящими пигмеями. «Что-то вроде насекомых с длинными ремнеобразными щупальцами и клешнёй, со звоном болтавшейся на блестящем цилиндрическом футляре, покрывавшем все туловище».

Но не следовало преуменьшать опасность лунных пигмеев.

Они не только увлекли Бедфорда и Кейвора в свое подземное царство.

Они увлекли туда путешественников против их воли, силой.