Герберт Уэллс. Жизнь и идеи великого фантаста

Впереди открывается Будущее… Каким оно будет? Каким должно быть? Что из этого желаемого будущего можно увидеть в настоящем? Оно, настоящее, представляется калейдоскопичным. Но сквозь эту сумятицу «пробивается нечто такое, что одновременно и плод человеческих усилий и бесконечно чуждо человеку… Иногда я представляю себе, что это – Наука, иногда – Истина. Мы с болью и усилием вырываем это «нечто» из самого сердца жизни… Люди по-разному служат ему – и в искусстве, и в литературе, и в подвиге социальных преобразований – и усматривают его в бесчисленном множестве проявлений, под тысячью названий. Для меня это прежде всего строгость форм, красота. То, что мы силимся постигнуть, и есть сердце самой жизни. Только оно вечно. Люди и народы, эпохи и цивилизации исчезают, внеся свою лепту в общий труд. Я не знаю, что это, знаю только, что оно превыше всего. Это нечто неуловимое, быть может, это качество, быть может, стихия, его обретаешь то в красках, то в форме, порой в звуках, а иногда в мысли. Оно возникает из самой жизни всегда, пока живешь и чувствуешь, из поколения в поколение, из века в век…» До чего старательно объясняет Уэллс собственные произведения! Но по-настоящему привлекательно в данном случае то, что «Тоно-Бенге» нисколько в результате не теряет как явление искусства. В скором времени тот же автор преподнесет читателям вещи, которые удачнее всего назвать «романы-трактаты». Они написаны в доказательство определенного тезиса и целиком ему подчинены. Встав на этот путь, Уэллс начнет стремительно терять читателей. Но про «Тоно-Бенге» ничего подобного не скажешь. «Тоно-Бенге» – заметное событие в истории английского романа. Уэллс и в самом деле, как он немного погодя пообещает на будущее, пишет здесь «обо всем». В «Тоно-Бенге» воплотилась каждая из тем, упомянутых в статье «Современный роман». Но эта статья оказалась для самого Уэллса скорее подведением итогов, нежели планом намеченных работ. Вещей подобного художественного масштаба он больше не создаст. Впрочем, об этом не знает до поры до времени ни он, ни кто-либо еще, хотя его смертельный враг Хьюберт Бленд в своей злобной рецензии, как ни странно, предсказал грозящую Уэллсу опасность: «Тоно-Бенге» показался ему таким странным смешением художественных и публицистических кусков, что он даже посоветовал выпустить эти «две книги», случайно оказавшиеся в одном переплете, в виде двух отдельных изданий. Но непредвзятые критики высказались иначе. Беатриса Уэбб, обладавшая не столь частой способностью отвлекаться от личных симпатий и антипатий, получив от Уэллса письмо, где тот возмутился предпочтением, которое она отдала «Войне в воздухе» перед «Тоно-Бенге», внимательно прочитала этот роман и согласилась с тем, что «Тоно-Бенге» лучше. Она даже отметила в своем дневнике, что первое ее высказывание об этих двух романах выдавало ее дурной вкус. При своем мнении она осталась только в одном: оба эти романа на редкость умны. Да и другие читатели и рецензенты не сочли ум автора его недостатком. ««Тоно-Бенге» – один из самых значительных романов современности, одна из самых искренних и бесстрашных попыток выявить и показать тяготы и опасности нашего сегодняшнего существования, на какую когда-либо отваживался писатель перед лицом своего поколения, – писал безымянный критик из газеты «Дейли телеграф». – У Герберта Уэллса нет другой книги, которая могла бы соперничать с этой по смелости и убедительности». И конечно, в высшей степени хвалебный отзыв написал Арнольд Беннет, особо подчеркнувший литературное новаторство Уэллса, его нежелание считаться с условностями. Все более ясно становилось, что Уэллс и в сфере традиционного романа вышел на большие просторы. Причем на это ему понадобилось всего несколько лет. «История мистера Полли», которая начала печататься в журнальном варианте полгода спустя после того, как в мартовском номере «Инглиш ревью» за 1909 год появилась последняя часть «Тоно-Бенге», могла лишь подтвердить это мнение. Здесь Уэллс показал, ко всему прочему, как велик его художественный диапазон: ведь «История мистера Полли» и превосходный образец юмористики. Одно из таких мест – сцену свадебного обеда – Уэллс с большим удовольствием вспоминал даже на склоне лет. Право же, Уэллсу было ради чего жертвовать своими политическими успехами! Сложнее обернулось дело с «Анной-Вероникой». Уэллс мог радоваться тому, что ему удалось нарисовать живой образ девушки, стремящейся самостоятельно завоевать место в жизни, и снова по этому случаю поспорить с Шоу, а заодно поиздеваться над суфражистками. Роман с Эмбер Ривс оживил в его памяти историю Джейн, и, хотя его героиня больше напоминала Эмбер, ее судьба складывалась так же, как у Джейн. Стать биологом ей не удалось, но зато она вышла замуж за своего университетского преподавателя Кемпа, которого искренне полюбила.