Герберт Уэст, реаниматор

У Уэста, чьим другом и неизменным помощником я являлся, был научный интерес, выходящий далеко за рамки будничной жизни обычного врача. Вот почему, обосновавшись в Болстоне, он выбрал уединенный дом около кладбища. Если говорить прямо, то единственным интересом Уэста было изучение феномена жизни и смерти в плане оживления мертвецов путем введения им специального раствора. Для этих леденящих кровь опытов необходимо было постоянное поступление "свежих" человеческих трупов, так как даже незначительное разложение необратимо разрушало клетки мозга. Мы убедились, что раствор должен быть составлен в зависимости от вида организма. Испытания на огромном количестве кроликов и морских свинок ничего не дали. Еще ни разу опыты Уэста не увенчались полным успехом, ведь он не мог воспользоваться материалом "высшего качества". Ему необходимы были тела, в которых только-только угас огонь жизни, и клетки еще способны были воспринять внешние импульсы и возвратить тело в то состояние, которое называется жизнью. Мы надеялись, что это второе, искусственное, существование могло бы стать вечным с помощью постоянно повторяющихся инъекций, но поняли, что нельзя продлить жизнь таким способом. Уэст все же надеялся вызвать эту искусственную деятельность, для чего ему требовались "свежие" образцы в отличном состоянии.

Эти мрачные исследования начались еще семь лет назад, когда мы были студентами и верили в механическую природу жизни. Уэст почти не изменился за это время. Это был блондин в очках, с тихим голосом, всегда подтянутый и чисто выбритый. Лишь иногда его стальные глаза выдавали в нем фанатика, преданного своей идее.

Наши опыты были жестокими, а результаты плачевными. Поступавшие с кладбища тронутые тлением человеческие тела нам удавалось оживить путем впрыскивания специального раствора, но последствия были непредсказуемы.

Одно из этих созданий заорало голосом, заставившим застыть кровь в жилах; другое вскочило, избило нас и затем смертельным смерчем прошлось по всему городу прежде, чем его поймали и посадили в клетку; еще одному, отвратительному африканскому монстру, удалось выбраться из своей неглубокой могилы и совершить убийство. Уэст вынужден был уничтожить его. Так как мы не могли получить тела необходимой "свежести", то все результаты наших опытов по оживлению нас не удовлетворяли. Мы испытывали огромное волнение при мысли о том, что, возможно, двое из воссозданных нами монстров были еще живы. Эта мысль неотступно преследовала нас до того момента, когда при жутких обстоятельствах исчез Уэст.

Но в те времена в лаборатории, которую мы оборудовали в погребе уединенного коттеджа, наши страхи были связаны с трудностью добывания "свежих" образцов. Уэст был более алчен, чем я. Мне казалось даже, что он с вожделением поглядывал на всех живых людей, одаренных хорошим здоровьем.

Все наши неудачи начались однажды летом. Я проводил выходные у моих родителей в Иллинойсе и по возвращении нашел Уэста в странном возбуждении. Он сказал мне, что, возможно, с помощью новой методики, методики искусственной консервации, ему удастся решить проблему сохранения нетленности трупа. Я знал, что мой друг работает над новым способом бальзамирования и не был удивлен, услышав, что он чего-то достиг. Но до того момента, когда он раскрыл мне все детали, я спрашивал себя, чем сможет помочь нам эта методика, ведь причиной сомнительного состояния образцов был промежуток времени, протекающий между смертью и тем моментом, когда мы начинали опыт Уэст великолепно сознавал это. Он составил формулу раствора для бальзамирования, не особенно надеясь применять свое открытие в ближайшее время, а рассчитывая скорее на будущее. Мы полагались на судьбу в том плане, что когда-нибудь нам удастся получить "свежий" экземпляр, как это случилось с телом негра.