Герильеро

— Очередной генерал с очередными идеями как у Муссолини или Франко. Запрещены забастовки и политические партии. Знаешь, Тупак, наверное ты прав и надо создавать свою силу, способную освободить континент, как сделали Боливар и Сан-Мартин.

— Освободители?

— Да. Но первым освободителем для нас стал Иисус.

— В наше время он стал бы партизаном.

— Да, наверное.

Это согласие убедило Васю до конца. Он вытащил из сумки обмазанную черным статуэтку и с глухим стуком поставил на стол. Падре отложил лепешку, взял в руки и вскинул удивленные глаза на гостя:

— Тяжелая… Это не камень?

— Золото. И его тоже нужно продать.

— Для такой операции нужны счета в Европе и здесь, я тебе уже говорил. Но я узнаю.

Вася успокаивающе смежил веки. Он и сам еще не понимал, как это сделать, надеялся только уговорить Исабель или доктора Дуку. Внутренняя чуйка, окрепшая с последнего визита в подземелье, вещала ему, что все сделано правильно и что отец Луис не предаст.

Шанс проверить это предоставился почти сразу — не успели они докончить обед, как на подъеме к миссии раздалось гудение движка и через несколько минут в ворота вкатился полицейский джип. Падре поставил статуэтки на полку с книгами и вышел встречать новых гостей.

Выскочивший из джипа сержант перекрестился на изображенное на стене распятие и подошел к священнику под благословение. Точно так же поступили и остальные приехавшие.

— Добрый день, отче. Это кто? — сержант тыкнул в скромно стоящего в тени дома Васю.

— Мир вам, дети мои, — ответствовал падре. — Это мой духовный сын, его зовут Уасья, он из айлью Контиго.

— Контиго? Это там, где видели людей с оружием? Ты их видел? — полицейский переключился на Васю.

— Что случилось, сержант? — не дал ему вцепиться в индейца иезуит.

— С армейского склада похищены несколько ящиков винтовок. Мы уже неделю обшариваем окрестности, вот, решили заехать и к вам. Так что, ваш духовный сын видел кого?

Вася повторил всю ту же легенду — два человека, винтовки, гранатный ящик, ушли на север. Сержант глубокомысленно кивал и движением брови отмечал совпадающие пункты.

— Отче, со всем уважением, я должен осмотреть миссию.

— Это дом бога, сын мой! — удивленно возразил падре.

— У меня приказ. Я готов поверить вашему слову, но у меня приказ. Приступайте, — махнул он своим подчиненным.

— Сержант, я напишу жалобу вашему начальству.

— Ваше право, падре, но у меня приказ.

Полицейские грубо отодвинули Васю в сторону и ринулись в сараи и пристройки, а сам сержант зашел в главное здание.

— У вас есть оружие?

— Конечно. Двухстволка, она вон в том шкафу.

Сержант открыл все дверцы, выдвинул все ящики, заглянул в щель между шкафом и стеной, проверил сложенное белье и перешел дальше. В служебной части дома он проверил все места, куда могла поместится винтовка, не исключая небольшого алтаря, постоянно извиняясь, но делая свое дело тщательно и непреклонно.

Вернувшись в жилую часть, он заглядывал под лавки и кровать, под комод и под стол, даже залез на него, чтобы проверить под крышей. Наконец, он заглянул за книги на длинной полке, для чего ему пришлось сдвинуть стоявшую с краю статуэтку.

— Ого, какая тяжелая!

Вася уже примерился, куда и чем бить, как выхватывать пистолет, висевший в кобуре на поясе у сержанта… Терять будущие деньги очень не хотелось, но сможет ли он справится с пятью полицейскими? И что будет потом с отцом Луисом?

А тот, будто и не знал ничего о статуэтке, спокойным голосом ответил:

— Это редкий сорт колумбийского пирита, он тяжелый, но очень хрупкий, не разбейте.

Глава 10 Скажи наркотикам «нет»

Жан-Поль Сартр[32] грозил сдвинуть и без того потрясенные переносом и всеми последними событиями мозги окончательно набекрень. Каждая страница давалась с огромным трудом — еще бы, помимо философской зауми, Сартр написал «Бытие и ничто» на французском, Вася читал на испанском, а в голове переводил на русский. И чего стоило не выпендриваться, а взять у падре Луиса вместо этого книжку по истории? Но он упрямо пробирался в экзистенциальные дебри, ровно до тех пор, пока его не огрел посохом дед Контиго.

— Сколько можно говорить? Кипятить на малом огне!

Вася кинул взгляд на давно прекративший булькать котелок, чуть не выронил книгу и принялся заполошно подкидывать хворост на угли, за что получил по хребту еще раз.

— Поздно! Только вылить. И все заново, — проворчал дед. — Ты слишком тупой для калавайя, не можешь запомнить и научиться с первого раза!

Тупой — это точно. Сартр кого хочешь тупым сделает.

— Ладно, иди, играйся, я сам прослежу. Хорошо хоть есть из чего варить новый.

Обидно, конечно, что отвар насмарку, а так бы через день они получили свежую порцию самопального репеллента от мушек и оводов. Но запомнить всю эту премудрость с травками, пропорциями, режимами приготовления, сушки, хранения было выше человеческих сил. Как только Контиго умудряется все это держать в голове, без записей?