Герильеро

Замолкая и сбиваясь, переходя временами на крик, размахивая руками, насколько это возможно в тесной кабине, Хосе рассказал простую и страшную до судорог историю. Он воевал в одной из многочисленных «Революционных армий народа» — стычки с военными, полицией, правыми, обычное дело для шедшей не первый год резни в Аргентине. Там же, в подполье, Хосе встретил девушку и вскоре она стала его невестой.

Но ненадолго.

Они ожидали большую партию оружия, когда их захватил «эскадрон смерти», в котором половину составляли офицеры и сержанты. В методах допроса они себя не стесняли, поскольку действовали в «частном порядке». Так-то пытки были обычным делом и в армии, и в полиции, но вот групповых изнасилований там сторонились, католики все-таки. Тем более на глазах женихов.

Потом маятник качнулся в другую сторону, подоспели товарищи, но из перестрелки выбрались живыми лишь пять человек, включая Хосе, вынесшего на руках впавшую в беспамятство невесту. На следующий день, как только она пришла в себя и дотянулась до пистолета, девушка застрелилась. Да, опять на глазах Хосе, не успевшего отвести руку.

Потрясенный Вася повернулся к Габриэлю — ну не может быть, чтобы так!

— Ты же сам видел в Парагвае, что может, — мрачно подтвердил тот. — Моему товарищу вырвали глаза. Вот так вот, надели перчаточки и вырвали. Другого в ходе допроса кастрировали — сперва одно яйцо, через час второе, еще через час пристрелили.

— А как же труп родственникам?

Латиноамериканцы зло засмеялись.

— Ты иногда как ребенок. Каким родственникам, бог с тобой? Притопят в ближайшей реке, рыбы сожрут и никаких следов.

Вася порывисто обнял Хосе.

Не дай бог пережить и десятой доли выпавшего на долю аргентинца… Вася с брезгливостью вспомнил некоторых своих однокурсников — через одного либо модная биполярочка, либо кошмарное психологическое насилие в детстве. Ага, родители запрещали жрать сладкое в три горла и как-то раз даже нашлепали по попе. Ужас-ужас. Сюда бы вас, засранцев, на настоящие психотравмы посмотреть…

— Хосе, брат… Хорошо, что рассказал, тебе будет легче…

На душе было паршиво — наверное, первый раз за все время эпопеи Вася шкурой почувствовал, что его ждет в случае провала и внутри снова завозилась противная мыслишка «Бросить все, забрать золотые статуэтки и валить в Европу». Чтобы как-то заглушить ее, касик спросил про добытое в Лагунильясе.

— Из сейфов в алькальдии, участке и на посту, — начал Габриэль, не отрываясь от руля, — взято примерно пятьдесят тысяч песо, десять ты отдал водителю. Как по мне — ему бы и пяти тысяч за глаза.

Вася только отмахнулся, робингудить так робингудить.

— Из аптеки бинты, другие перевязочные, таблетки и порошки по рекомендации Эрнесто. Кстати, ты не знаешь, чего он так обрадовался, когда нашел лекарства против астмы?

Вася знал, но на всякий случай пожал плечами:

— Наверное, у них в отряде кому-то нужно.

— Наверное… Так, еще пачку чистых бланков из алькальдии — можем сами выписывать документы.

— А печать?

— Печать за сто песо тебе где угодно поставят. А, в участке взяли фотоаппарат и пленки к нему.

Вот и еще задачка нарисовалась — обучить фотографа. Незаменимая ведь в разведке вещь…

Чтобы грузовик был похож на обычную гондолу, а не на набитую селедками банку, несколько человек высадили не доезжая Сукре, доберутся своим ходом. В самом Сукре отряд покинул Вася, ему лежал путь в Кочабамбу, а остальные двинулись домой, в горы. Габриэль предлагал еще раз махнуть машину с доплатой на что-нибудь посерьезнее, но без Ньико Вася не решился — втюхают еще проблемную таратайку и возись с ней.

За два часа до отправления Вася обошел окрестные магазины и прикупил, наконец, приличную городскую одежду — рубашки, джемпер, куртку, брюки, туфли… Прямо в магазине переоделся и поехал на настоящем рейсовом автобусе как белый человек, с документами и билетом. Остальные белые люди, правда, косились на странного индейца, но Васе было пофиг — он свернул сумку в рулон, подложил под голову между креслом и окном и заснул.

* * *

— Вот реквизиты счета в Ла-Пасе, это американский банк. Счет в Сосьете Женераль тоже открыт, по нему данные будут позже, когда прилетит мой родственник из Европы. Вот сводки по ценам на олово, здесь и на международных рынках. И про тебя спрашивал отец Луис, он пока в Кочабамбе.

— Как его найти?

— Наверное, надо спросить у иезуитов. У них колледж на выезде из города и церковь недалеко от авеню Аякучо, это рядом.

— Я побегу, пока он не уехал! — Вася подпрыгнул с кресла и выскочил в дверь.

И только на бегу сообразил, что Исабель состроила гримаску — очень бы хотелось думать, что разочарованную.

В церкви о падре Луисе знали и подтвердили, что он в колледже, но собирается уезжать сегодня. Вася выбежал на улицу, соображая, как быстрее добраться на окраину, где и стояло иезуитское учебное заведение, а потом хлопнул себя по лбу — за полгода он совсем забыл, что в городах бывают такси!