Герилья. Красные партизаны Латинской Америки

Конечно, существовали и продолжают существовать до сих пор взаимная подозрительность и недоверие, но борьба сблизила нас. Именно благодаря нашей общей борьбе, возглавляемой рабочим классом и имеющей целью освобождение народа, немало священнослужителей и светских деятелей восприняли революционную идеологию, поскольку для христианина не существует каких-либо исключительно ’’христианских” политических проблем. Христианская критика моральных устоев и духовного состояния общества имеет ценность лишь как часть общего протеста масс против социальной несправедливости. Как отмечал еще В. И. Ленин, «выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление, свойственное всем народам на известной стадии их развития»[3].

Клодовис Бофф, бразильский священник; идеолог теологии освобождения.

Но этот протест не объясняет причин существования социального зла, не указывает путей его преодоления. Чтобы получить ответы на эти вопросы, необходимо обратиться к революционному опыту и помощи науки, что поможет вскрыть объективные причины несправедливости и укажет практический путь для ее уничтожения.

Этот процесс сближения христиан с позициями революционного пролетариата начал приобретать массовый характер. Бразильский теолог отец Клодовис Бофф считает, что «с позиций христианских низовых общин и подобных им групп изменение общества возможно лишь на основе его глубокого изучения и понимания. И в этом смысле марксистский теоретический инструментарий может использоваться со всей ответственностью и свободой как в теоретическом, так и политическом плане»[4].

Большинство религиозных деятелей принимают марксизм как теоретический метод анализа и как практическую деятельность, отвергая философский материализм, хотя у других, таких, как Фрей Бетто, отношение к марксизму более сложное.

«Марксизм-ленинизм не является новой формой религии, – говорит он. – С точки зрения исторического опыта у меня нет предвзятого отношения к нему, он не противоречит моей вере. Я считаю, что надо десакрализовать политику и деидеологизировать религию»[5].

«Со строго политической точки зрения, – отмечал Ф. Кастро, – мне даже кажется, что можно быть марксистом, не переставая быть христианином, и работать вместе с марксистами-коммунистами для преобразования мира»[6].

С точки зрения ватиканского Святого престола и не столь святых государственных институтов империализма, радикализация христиан – это часть дьявольских планов «международного коммунизма».

Бенедикт XVI (в миру Йозеф Алоиз Ратцингер,) – епископ Римско-католической церкви, 265-й Папа Римский (с 19 апреля 2005 года по 28 февраля 2013 года). 25 ноября 1981 года возглавил Конгрегацию доктрины веры (она же – Святая инквизиция).

По мнению кардинала Ратцингера, теология освобождения – это «одна из ересей современного времени». Верующие, которые ее исповедуют, являются для реакционных кругов подлинными «носителями бациллы марксизма» или «скрытыми марксистами, которых надо искоренять идеологическими и всеми другими методами».

Реакция не способна постичь диалектику истории. То, что дает жизнь теологии освобождения, так же как и другим движениям, которые пытаются решить проблемы зависимости и вскрыть причины отсталости, – это глубокие социально-политические изменения, происходящие в современную эпоху. Идеи создания нового общества распространяются среди верующих прежде всего благодаря борьбе трудящихся, которая всколыхнула все слои общества, подтолкнув их к определению своих позиций.

Гватемальский писатель Луис Кардоса-и-Арагон писал: «Самым значительным культурным событием в истории моей родины явилось пробуждение самосознания у подавляющего большинства индейского населения, после полувека пребывания в дантовском аду. Это событие не имело никакого отношения к серпу и молоту; оно было связано с крестом и евангелием. Наш народ в основной своей массе – католики. Когда в хижине верующего находили Библию, крестьянина убивали»[7].

Среди индейцев и сельских пеонов, в низовых христианских общинах «фавел» и «вильяс-де-мисерия»[8] коллективное чтение отрывков из Библии рассматривалось как подрывная акция, потому что само это чтение в условиях, когда народ страдает и борется, вместо того чтобы вызвать чувство смирения, возбуждает протест против несправедливости, является призывом к сопротивлению угнетателям.

В Священном писании говорится о преследованиях, которым подвергался тот, кто изгнал из храма торгующих, утолил не только физические голод и жажду страждущих, разделив хлеб и рыбу, но и голод и жажду справедливости, указав на царство небесное – царство справедливости и братства, которое наступит в будущем. Именно так воспринималось угнетенными народными массами Священное писание, в отличие от тех, кто благодаря ему хотел бы увековечить свои привилегии и даже распространить их на загробную жизнь. Священное писание учило: то, что сближает людей и помогает им жить, – это не их верования и молитвы, а конкретная любовь к ближнему.