Герман Геринг — маршал рейха

Тридцать один рисунок Дюрера, взятый из музея Лемберга. (Потом они были переданы Гитлеру — по его настоянию.)

Из Голландии

Картины Франца Гальса, Ван Дейка, Гойи, Рюисдаля, Яна Стена, несколько полотен Рембрандта, среди них «Мужчина с бородой» и «Человек в тюрбане», «Инфанта» Веласкеса, «Воскрешение Лазаря» Рубенса, тридцать картин художников фламандской школы XV века, восточные ковры, холодное оружие и алебастровые вазы.

Из Италии

«Портрет мужчины» Мемлинга, большой подбор картин, гобеленов и мебели эпохи Возрождения, алтарь из Штерцинга (подарок Муссолини), ряд полотен Тициана, Ван Дейка и Рафаэля, да еще античные предметы из Помпеи и Геркуланума, которые, как оказалось, были вывезены из музея Неаполя солдатами дивизии «Герман Геринг» перед отступлением в конце 1943 года и подлежали возврату.

Из Франции

Картины «Жойез де Волан» Шардена, «Девушка с китайской фигуркой» Фрагонара, «Мистическое замужество святой Катерины» Давида, четыре «обнаженные» старшего и младшего Кранахов, Буше, Рубенс, статуэтка Грегора Эрхардта, известная как «Прекрасная германка», гобелены из Бове и гобелены с изображениями готических охотничьих сцен, мебель Людовиков XVI и XIV, включая письменный стол, некогда принадлежавший кардиналу Мазарини.

Геринг также гордился выставленным у него полотном Вермера «Христос и женщина, уличенная в неверности», которое в числе других попало к нему из галереи Гудстикра из Амстердама. Картина была тщательно исследована и идентифицирована как подлинная его экспертом-администратором Андреасом Гофером и женой Гофера, которая являлась профессиональным реставратором картин. Геринг заплатил за этого Вермера 1 600 000 гульденов и отдал несколько своих картин. На самом деле это была подделка, изготовленная голландцем ван Мегереном, чьи мастерские копии были обнаружены после войны.

Представленные в таком обилии великие шедевры воспринимались недоброжелателями и завистниками Геринга в партии не как жемчужины в экспозиции его будущего музея, а как броский реквизит, сопутствующий его тщеславию и гордыне.

«Залы и комнаты Каринхалле были покрыты ценными картинами, — пишет Шпеер, — висящими одна над другой в три-четыре ряда… И даже под потолком его пышного алькова можно было увидеть картину обнаженной во весь рост, изображающую Европу».

Шпеер с презрительной насмешкой отмечает, что Геринг и сам «приторговывал картинами». Во время войны он продал некоторые свои голландские картины разным гауляйтерам, как он мне сообщил со своей детской улыбкой, намного дороже, чем заплатил за них сам, — сделав наценку за славу, которую, по его мнению, приобрели эти полотна, взятые «из знаменитой коллекции Геринга».

Это было правдой. Но его администратор Андреас Гофер и ассистент-секретарь фройляйн Гизела Лимбергер с методичной немецкой скрупулезностью заполняли гроссбухи и делали фотографии, регистрируя и фиксируя каждую картину, которую Геринг покупал и продавал, с подробным описанием реставрационных работ. И впоследствии Гофер подтвердил, что все деньги, получаемые от продаж картин, шли в фонд музея Германа Геринга для будущих покупок.

Но музей, конечно, пока все еще существовал только на бумаге и мог быть построен не раньше, чем Германия выиграет войну. А до того времени картины и другие произведения искусства были всецело предоставлены исключительно в личное пользование Германа Геринга и Для услады его гостей. В Каринхалле, перед тем как отправиться любоваться своими приобретениями, он иногда специально одевался — облачался в бархатные бриджи, туфли с золотыми пряжками, отделанную оборками сорочку и цветную бархатную куртку.

«Ich bin nun mal ein Renaissanztyp»[20]

, — любил он говорить, прохаживаясь вдоль своих завешанных картинами стен.

Но, наверное, лучше всего он теперь себя чувствовал, когда находился в замке Фельденштейн и лежал в постели. Он занял комнату хозяина, в которой останавливался фон Эпенштейн, когда приезжал в замок, и кровать, в которой каждую ночь оставалась мать Геринга. Теперь в ней устроился ее сын, и на стене напротив висели гобелены, а над балдахином кровати — обнаженная Лукаса Кранаха.

Должно быть, он представлял себя феодальным сеньором эпохи Возрождения. Или даже воображал, что он сам — риттер фон Эпенштейн.

«Барбаросса»

Несмотря на свое страстное увлечение коллекционированием, а также озабоченность, связанную с неудачами в ходе битвы за Британию и сложной ситуацией с рабочей силой и сырьем, Геринг находил время для работы над планом, который, по его убеждению, должен привести войну (по крайней мере с Британией) к достойному завершению. Это был его собственный замысел, и с осени 1940 года он упорно пытался убедить Гитлера принять его.