Герман Геринг — маршал рейха

«[Геринг] никоим образом не является тем комическим персонажем, каким его так часто изображали в газетных статьях. Он не туп и не глуп в шекспировском смысле слова, но в общем хладнокровен и расчетлив. Он обладает способностью немедленно схватывать главную суть обсуждаемого вопроса. Вне всякого сомнения, он не является человеком, которого можно недооценивать. Хотя он пытается приуменьшить масштабы многих наиболее жестоких преступлений, совершенных Германией, он сказал достаточно, чтобы показать, что он в такой же степени несет ответственность за внутреннюю политику Германии и за саму войну, как и все остальные в Германии. Геринг с большой гордостью заявлял, что это он несет ответственность за планирование парашютной высадки на Крит, что это он разрабатывал план по захвату Гибралтара… что это он несет ответственность за создание люфтваффе. С другой стороны, он отрицал какую-либо причастность к расовым законам и концентрационным лагерям, к СС и злодеяниям, совершенным в Германии и за ее пределами. Геринг постоянно играет, и это актер, который никогда не разочаровывает свою аудиторию…»

В отчете также говорилось:

«Дело, за которое стоял Геринг, потерпело крах, но хитрый Герман даже теперь думает только о том, как бы спасти собственное будущее и поставить себя в наиболее выгодное положение. Он без колебаний обличает некогда любимого фюрера. До сих пор он ни разу не сослал с я, в целях оправдания, ни на кого из своих прежних соратников — ни на живого, ни на мертвого. Но за его живой и часто остроумной беседой угадывается постоянное стремление выставить себя в благоприятном свете».

Теперь Геринг стал охотно разговаривать с офицерами из центра дознания, и перед американцами начала в общих чертах вырисовываться ошеломляющая и (как было установлено позднее) достоверная картина нацистского режима. В течение трех последующих дней он пролил свет на многие тайны, которыми для союзников была окутана личность Адольфа Гитлера и весь «третий рейх» и которыми не один год были озадачены разведывательные службы союзников.

Одним из вопросов, по которому его очень тщательно допрашивали в интересах нескольких наций, была судьба его собрания произведений искусства. Он объяснил, что не все картины, гобелены и мебель удалось эвакуировать вовремя, и теперь часть их, должно быть, находится в руках у русских. Остальные он последний раз видел в железнодорожных вагонах, стоявших в недостроенном тоннеле рядом со станцией Берхтесгаден, и настоятельно рекомендовал американцам немедленно заняться их спасением, так как последнее, что он о них слышал, — это то, что их начали растаскивать эсэсовцы.

Он настаивал, что все принадлежавшие ему полотна и гобелены были законным образом куплены, но согласился, что те из них, которые поступили из музея «Jeux de Раите», были незаконно изъяты у еврейских владельцев. В этой связи он взял на себя обязательство оказать помощь в их розыске и возвращении и составил и подписал следующий документ:

«Сим я удостоверяю, что готов вернуть художественные ценности (выставлявшиеся в „Jeux de Раите“), которые я приобрел и купил на аукционах реквизированной собственности.

Что я буду делать все, что в моих силах, для обнаружения этих предметов и что я буду давать всю относящуюся к этому делу информацию.

Что большая часть этих предметов и всей принадлежавшей мне коллекции произведений искусства была погружена в несколько товарных вагонов в Берхтесгадене. Складирование этих предметов в бомбоубежище было невозможно ввиду моего ареста Гитлером через день после моего прибытия туда.

Что я информировал ответственного французского офицера связи о нескольких других местах, где могут находиться некоторые другие менее ценные предметы искусства.

Что я убежден, что совещание с моим бывшим консультантом Гофером в присутствии офицеров союзников приведет к убыстрению розысков и широкому прояснению всех вопросов.

Рейхсмаршал Герман Геринг».

Почти все картины, которые он назвал, были после этого найдены (за исключением тех, что остались в Берлине и попали к русским). Чтобы отметить их возвращение, Геринга опять пригласили на коктейль в офицерский клуб-столовую. На этот раз все пили шампанское, которое солдаты Седьмой армии, отправленные на поиски картин, также обнаружили в вагонах Геринга. (Как сообщалось, эсэсовцы были так поглощены «оценкой» клада вин и коньяков, что им было не до художественных сокровищ.) Но ему об этом не сказали.

Ему также не сообщили, что одно подразделение отправилось к Целль-ам-Зее и посетило Эмму, которая продолжала жить в замке Фишхорн в ожидании его возвращения. Американцы потребовали вернуть картину, которая, по его словам, у нее имелась. Это была «Мадонна» Ханса Мемлинга, и Геринг передал ее Эмме свернутой в рулон, перед тем как расстаться последний раз.

Эмма отдала ее и разрыдалась. В действительности он вполне законно купил это полотно в Италии у семьи Корзини за несколько миллионов лир.