Читаем Герман Геринг — маршал рейха полностью

Да, повторил Геринг, он знает, что будет казнен, но он уже готов к этому.

— Однако я намерен войти в историю Германии как великий человек, — добавил он. — Если я не смогу убедить суд, то по крайней мере докажу немецкому народу, что все, что я делал, было ради великого германского рейха. Лет через пятьдесят — шестьдесят памятники Герману Герингу будут стоять по всей Германии.

Он помолчал, потом добавил:

— Может быть, маленькие бюсты, но тогда в каждом доме.

…За месяц до начала процесса обвиняемые были размещены по камерам тюремного крыла здания Нюрнбергского дворца юстиции. Им была разрешена только получасовая прогулка каждый день и дважды в неделю душ. Любое общение между ними было строжайше запрещено.

Геринг находился в камере № 5. Как и все остальные, она была размером два метра на четыре и чуть больше двух метров в высоту. В каждой камере имелись умывальная раковина, унитаз со смывом, стандартная тюремная койка с волосяным матрацем, стул, циновка и стол. Чтобы уменьшить возможность самоубийства, камеры были немного переделаны: со стен были сняты все выступающие железяки, удалена вся электропроводка, а стекло в единственном окне заменено на прозрачный пластик. Все было устроено так, чтобы заключенный, исключая те моменты, когда он отправлял свои потребности (тогда были видны только ноги и, может быть, голова), был постоянно и полностью виден охраннику у двери, которому вменялось держать его под постоянным и неослабным наблюдением. По ночам камера освещалась отраженным светом через окошко в двери камеры, и заключенному запрещалось спать с руками под одеялом, даже если ему было холодно.

Время от времени неожиданно проводились выборочные проверки и обыски в дополнение к регулярным. Дверь распахивалась, в камеру врывались рослые солдаты 1-й американской дивизии и грубо приказывали пленнику все с себя снять и стоять полностью раздетым, пока его камеру, одежду, личные вещи и тело тщательно осматривали. В такие моменты в камеру Геринга имел обыкновение заходить полковник Эндрюс и следить, чтобы голому рейхсмаршалу было оказано особо пристальное внимание.

Помимо этих нежеланных визитеров и дежурных офицеров в камеру к Герингу приходили только медики. Это был пожилой немецкий врач доктор Людвиг Пфлюкер, захваченный союзниками во Франции, который следил за обычными медицинскими нуждами заключенных; он давал им снотворные таблетки и оставлял каждый вечер голубую капсулу амитала натрия и красную — секонала Герингу, чтобы он мог заснуть. Это были также врач-психиатр (Дуглас Келли) и тюремный психолог (доктор Г. М. Гилберт). Наверное, покажется не слишком удивительным, что Геринг и остальные томящиеся и скучающие заключенные согласились на предложение доктора Гилберта пройти проверку своего интеллекта.

Гилберт использовал немецкую версию американского теста умственных способностей для взрослых Векслера — Белльвю, который включал:

А. Устные тесты памяти и использование понятий

1. Объем памяти при ряде последовательностей увеличивающейся длины

2. Простая арифметика с повышением трудности

3. Вопросы на здравый смысл

4. Формирование понятий по словесному сходству,

Б. Тесты на действия на наблюдательность и чувственно-моторную координацию

5. Тест на замену кодов (замена цифр символами)

6. Составление объектов (вроде сборной картинки-головоломки, «паззла»)

7. Воплощение замыслов в цветных кубиках

8. Распознавание недостающих частей картинок

Результаты тестов были следующими:

ИМЯ

IQ (коэфф. интеллекта)

1. Яльмар Шахт 143

2. Артур Зейсс-Инкварт 141

3. Герман Геринг 138

4. Карл Дёниц 138

5. Франц фон Папен 134

6. Эрих Редер 134

7. Доктор Ганс Франк 130

8. Ганс Фриче 130

9. Бальдур фон Ширах 130

10. Иоахим фон Риббентроп 129

11. Вильгельм Кейтель 129

12. Альберт Шпеер 128

13. Альфред Йодль 127

14. Альфред Розенберг 127

15. Константин фон Нейрат 125

16. Вальтер Функ 124

17. Вильгельм Фрик 124

18. Рудольф Гесс 120

19. Фриц Заукель 118

20. Эрнст Кальтенбруннер 113

21. Юлиус Штрайхер 106

Геринг был доволен результатами. Тесты показали, что, за исключением Штрайхера, все нацистские лидеры имели интеллект выше среднего. Но это было не все. Из-за возраста фон Папену, Редеру, Шахту и Штрайхеру были начислены дополнительные «очки», без которых их показатели были бы на 15–20 единиц меньше, и тогда получалось, что Геринг, Зейсс-Инкварт и Дёниц значительно отрывались по своему интеллекту от всех остальных.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мир в войнах

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары