Герман Геринг. Железный маршал

В последующие дни, уже на официальных допросах, Геринг рассказал о судьбе своей коллекции произведений искусства. Он сообщил, что некоторые предметы, очевидно, попали в руки русских. Основную же часть собрания он в последний раз видел в железнодорожных вагонах на станции Берхтесгаден. Геринг просил американцев позаботиться о том, чтобы коллекция не была расхищена. Он настаивал, что все произведения искусства были им куплены законным образом, но признавал, что до этого часть из них была изъята у коллекционеров-евреев. Геринг даже подписал обязательство, что будет всячески содействовать розыску незаконно изъятых вещей и их возвращению владельцам. Удалось найти почти все картины, местонахождение которых указали Геринг и его консультант доктор Хофер, за исключением тех, что были реквизированы советскими войсками. Благополучное спасение основной части коллекции американцы опять пригласили Геринга отметить коктейлем в офицерском клубе. Шампанское и коньяк там были из тех же вагонов, что и коллекция. Рейхсмаршал в последний раз дегустировал собственные винные запасы.

Американцы отобрали у Эмми вполне законно приобретенную в Италии картину «Мадонна» немецкого художника Ганса Мемлинга, за которую еще до войны Геринг заплатил несколько миллионов лир.

21 мая, на следующий день после коктейля, Геринга отправили в Люксембург, разрешив взять с собой только одного адъютанта. Рейхсмаршал предпочел отпустить обоих — и Браухича, и Клааса, оставив при себе лишь камердинера Роберта Кроппа. Свой аккордеон он подарил лейтенанту Вартенбергу.

Теперь Геринга поселили в люксембургском городке Мондорф, в номере местного «Палас-отеля», когда-то считавшегося лучшим отелем города, но давно пришедшего в запустение. В комнате Геринга не было ни одного целого стекла. В этом же отеле поместили других руководителей Третьего рейха, в том числе Деница, Риббентропа и Шпеера, которых готовили к процессу в Нюрнберге. В комнате были только стол, стул и жесткая кровать. Геринг, увидев, в каких условиях ему придется существовать под арестом, сказал со вздохом:

«Да, пожалуй, фюрер был прав, решив избежать всей этой канители!»

Вскоре Герингу пришлось встретиться с еще одним старым знакомым, и эта встреча не доставила ему большой радости. К нему в номер вошел Роберт Кемпнер, одетый в форму офицера американской армии. Бывший юридический советник в прусском МВД после своего увольнения в 1933 году эмигрировал в США. Во время войны он стал следователем американской военной полиции и юридическим консультантом в оккупационной администрации Германии. Геринг понял, что почетным пленником ему больше не бывать.

Комендантом центра дознания в Мондорфе был. полковник Бертон Эндрюс, впоследствии назначенный комендантом нюрнбергской тюрьмы. К своим подопечным он не испытывал никакой симпатии, а Геринга невзлюбил особенно. Комендант утверждал, что сразу же отобрал у Геринга весь запас из 2000 таблеток паракодеина, благодаря чему Геринг излечился от наркотической зависимости. Позже Эндрюс с гордостью говорил:

«Мы сделали из него человека!»

У Геринга отобрали также одну из трех капсул с ядом, которые он держал при себе. Рейхсмаршал специально спрятал ее в банке с кофе «Нескафе» с таким расчетом, чтобы при первом же более или менее тщательном обыске она была обнаружена. Эта находка должна была усыпить бдительность тюремщиков, которые больше уже не будут искать яд.

В действительности от пристрастия к паракодеиновым таблеткам Геринга отучил американский военный психиатр доктор Дуглас Келли. Он обнаружил, что в сотне таблеток, которые Геринг потреблял за день, в совокупности содержалось лишь 0,2 грамма морфия. Столь малая доза никак не могла воздействовать на его умственные способности. Если Геринг переставал принимать таблетки, у него возникали боли в ногах. Келли постепенно уменьшал дозу, начав с 18 таблеток в день, пока совсем не прекратил давать своему пациенту паракодеин, а боли в ногах снимал легкими успокаивающими средствами, не содержавшими морфия. Помогло еще и то, что Келли внушил Герингу: раз он сильный человек, то легко может переносить боль и без таблеток.

У Геринга произошла стычка с Эндрюсом из-за скудной пищи, которой тот кормил высокопоставленных пленников. Рейхсмаршал в сердцах заметил:

«Я своих собак кормил лучше!»

4 июня 1945 года Геринга разлучили с его преданным слугой. Роберта Кроппа перевели в другой лагерь. Когда они прощались, в глазах Геринга стояли слезы. Теперь его обслуживал один из солдат-военнопленных. По свидетельству Кроппа, когда они расставались, Геринг признался, что отдал американцам одну ампулу с ядом, но спрятал другую. На самом деле у Геринга оставались как минимум две ампулы с ядом. Всей правды он предпочел не говорить даже верному слуге.

18 июня 1945 года Геринга допрашивали советские представители. На вопрос о своих отношениях с Гиммлером он сообщил: