Герман Геринг

Поначалу, когда взлетели и вышли на курс, все как будто шло гладко, но скоро путешественники поняли, в какой кошмар они ввязались по собственной воле. Сильный ветер бросал и наклонял самолет, как пушинку, так что Геринг едва мог удерживать штурвал; струи снега секли кабину, затрудняя видимость, и, в довершение всего, Розена одолела «воздушная болезнь»: он побледнел, взгляд его помутился, и было видно, что он вот-вот лишится чувств. Железная дорога скоро пропала из вида, и под самолетом проносились только озера, покрытые льдом, и заснеженные леса, выглядевшие пустынно и дико. Каким-то чудом Герингу, не потерявшему самообладания, удалось сориентироваться по карте и посадить самолет на озеро, на берегу которого стоял замок.

Друзья по несчастью еле выбрались из самолета и добрели, проваливаясь в снег, до берега; там, на верхней ступеньке каменной лестницы, их ожидала — ну кто бы мог подумать! — жена Розена Мэри. Она была сильно встревожена звонком мужа, сообщившим ей из Стокгольма о предстоящем полете, и не находила себе места, пока не увидела самолет, неожиданно вынырнувший из-за леса и тут же севший на озеро.

Мэри провела мужчин в замок, где в уютной гостиной уже горел камин и были готовы напитки, быстро согревшие их и заставившие забыть все неприятности этого дня. К тому же в замке было на что посмотреть! Просторный холл, увешанный старинным оружием и красочными картинами и гобеленами на темы древних скандинавских сказаний, напоминал уютный сказочный чертог, суливший приют и покой усталому путешественнику; но, самое интересное, — здесь были женщины, нарядные и изящные, блиставшие утонченной красотой — хозяйка дома и ее сестра, и их появление в этой лесной глуши казалось не меньшим чудом, чем приземление самолета на заснеженном озере, затерявшемся среди диких скал.

Стоя у камина и протягивая руки к огню, Геринг заметил на кованой каминной решетке незнакомый орнамент: в нем была свастика, которую он впервые увидел именно здесь, в Швеции, а вовсе не на собраниях нацистов в Германии. Граф Розен объяснил гостю, что это — древний символ, известный в разных местах Земли с самых далеких времен; у северных народов он обозначал «огненное колесо» — Солнце с подломившимися лучами, катящееся по горизонту, — как это можно увидеть в приполярных странах в пору белых ночей.

Едва Геринг успел задуматься над словами графа, как его внимание привлекло новое явление: на верхней ступеньке лестницы, спускавшейся в холл со второго этажа, показалась стройная фигурка женщины, сразу приковавшая к себе его взгляд и заставившая забыть и о чудесах древности и, наверное, обо всем окружающем. Это была Карин, сестра хозяйки замка. Приостановившись, она серьезно посмотрела в глаза гостю, а потом стала медленно спускаться по ступенькам, двигаясь плавно и высоко неся красивую головку, увенчанную пышной прической. Никогда в жизни, ни в плохую, ни в хорошую минуту, не мог он потом забыть взгляд этих глубоких синих глаз! Он сразу почувствовал себя легко и спокойно, как будто всегда знал и хозяев замка, и эту молодую темноволосую красавицу. Кажется, даже чучело медведя (охотничий трофей графа Розена), стоявшее у лестницы, дружески подмигнуло пришельцу, когда она сошла с последней ступеньки и протянула руку для приветствия.

В тот вечер и хозяева замка, и их гость надолго засиделись за столом. Разговор шел о прошедшей войне, о воздушных боях и о судьбе молодого поколения немцев, честно воевавших, но пострадавших из-за унижения их родины. Гость, чувствуя внимание хозяев, говорил откровенно; те слушали его, захваченные рассказом о гигантских событиях, происходивших далеко от этих тихих мест. Им открылся характер Геринга: было ясно, что перед ними — человек незаурядный, смело стремящийся к большим целям и не боящийся трудностей, не выносящий низости и предательства. (Наверное, таким и был тогда Герман Геринг, молодой человек 28 лет, согревавший себя теплом камина и мечтами о будущем. К сожалению, немногим удается сохранить этот жар в своей душе и не предать себя самого, каким ты был всего десять или двенадцать лет назад!)

Вряд ли кто из людей, собравшихся в тот вечер в уютной гостиной замка, мог представить себе ожидавшее их (не слишком далекое) будущее и ту роль, которую предстоит сыграть в нем, например, их гостю. Все просто сидели и разговаривали, пили хорошее вино, доставленное из Германии. Хозяин предложил тост за здоровье гостя и за процветание его страны, которая, конечно, справится со всеми потрясениями и снова займет достойное место в кругу других держав. В конце речи все встали и пожали Герингу руки, пожелав ему счастья. Потом граф Розен играл на лютне. Музыка, написанная на мелодии народных песен, звучала простодушно, но была под стать этой северной стране; в ней оказалось много общего с сентиментальными мелодиями Германии.

Вечер прошел, как волшебная сказка. Герман и Карин не говорили друг с другом; всем было легко и приятно вместе и слов не требовалось.