Герман Матвеев "Семнадцатилетние"

— Вот вам и катушка, — сказал один из них. — У нас на Урале называется катушка. По-ленинградски горка, а по-уральски катушка. Установим, Матвей Степанович? — обратился он к Кравченко. — Подогнать надо.

— Подгонять особо не придется, — уверенно ответил тот. — Все подогнано. А попробовать, конечно, надо. Зацепы приделать...

Пришел Константин Семенович, поздоровавшись с родителями, начал осматривать работу.

— Тут сбоку стоят соответствующие своему назначению буквы, — пояснил Матвей Степанович. — Концами доски будут упираться в зацепы... Эти три средние, а эти...

Константин Семенович слушал мастера, гладил ладонью по холодной отполированной поверхности досок и с улыбкой смотрел на окруживших его девушек. У всех глаза горели нетерпением и радостью.

— Доски скрепляются так... — продолжал Матвей Степанович. — Вот эти выступы входят в пазы... и вся хитрость.

— Давайте посмотрим на месте, — предложил учитель.

— Возьмем, товарищи! — скомандовал Михаил Фомич.

Доски подняли наверх, сложили возле лестницы, и мастера принялись за дело.

Константин Семенович подозвал Катю, Женю и Клару:

— Девочки! Я думаю, что работать сегодня вы уже не сможете. Во-первых, поздно, а во-вторых, какая уж теперь работа! Приберите все и ступайте по домам. Об уроках тоже забывать не рекомендуется...

Бригады разошлись. Фенечка, по просьбе учителя, принесла ключ от четвертого «А» класса, помещавшегося напротив лестницы, открыла дверь и, сложив руки на груди, долго наблюдала за работой мужчин. Она не понимала, зачем они портят пол и к чему все эти приспособления.

— Константин Семенович, а что это будет? — спросила Фенечка учителя, когда отверстия для зацепов были готовы.

— Горка будет.

— Горка? А зачем эта горка?

— Поживем — увидим!

Вскоре появились девушки и обступили работающих.

— Мы чуточку посмотрим и уйдем, — пояснила виноватым тоном Тамара, встретив вопросительный взгляд Константина Семеновича.

— Тимоша, ты бы не вертелась тут... Свет заслоняешь, — отстранил Матвей Степанович дочь.

— Я же хочу помогать.

— Не требуется... Подержи вот стамеску, если хочешь помогать.

Наконец зацепы привернули; Михаил Фомич провел несколько раз по ним ладонью и убедился, что они оказались наравне с полом; мусор подмели и начали собирать горку.

— Ну вот, Константин Семенович, задание выполнено! — сказал через некоторое время Матвей Степанович. — Пускай попробуют! Ну-ка, Тимоша, прокатись!

— А на чем?

— На себе.

— Ну что ты!.. Вон какой пол грязный...

Паркетный пол в коридоре хотя и был натерт, но во время работы его загрязнили.

— Щетки принести? — спросила Фенечка.

Но снизу уже бежала Нина Шарина с большим листом картона.

— Чур, я первая!

Нина быстро поднялась на площадку, положила картон у ската, посмотрела вниз, и всем стало видно, как она покраснела.

— Что! Испугалась? — крикнула Женя. — Эх ты! Набравшись храбрости, Нина уже собиралась сесть, как вдруг наверх вбежала Женя и с ходу шлепнулась на картон.

— Поехали! У-у-у-у...

Под общий смех и восклицания, Женя стремительно скатилась вниз, пересекла коридор, скрылась в темном классе. Через секунду она уже появилась в дверях.

— Ну и горка — я вам скажу... дух захватывает! Девочки, скорей! Парты надо убрать с дороги, — я чуть-чуть не наскочила на них...

Пока в классе сдвигали парты, кто-то достал еще два листа картона, началось катанье. Взрослые стояли в стороне и с довольными улыбками наблюдали, как дурачились и веселились девушки. Смех, восклицания, шутливые выкрики не смолкали. Горку «осваивали». Катались попарно, сидя, стоя, на коленях.

— Ну, что ж, Матвей Степанович, пора кончать, — сказал Константин Семенович, посмотрев на часы. — Девочки, довольно! Горку разобрать и все доски унести в спортивный зал. Там они и будут храниться.

Видя, что родители направились на площадку, он остановил их.

— Нет, товарищи! Пускай они сами потрудятся. Любишь кататься, люби и саночки возить...

Минут через десять разобранная горка была перенесена на место; коридор снова погрузился в темноту, и установилась тишина.

БАЛ

Первое, что увидели моряки, войдя в ярко освещенный вестибюль школы, — плакат над пролетом лестницы:

«С Новым годом! К новым успехам!»

Гости только начинали собираться.

— Мы не рано пришвартовались, мой дорогой друг? — спросил Игорь.

— Светлана приказала в девятнадцать тридцать, а сейчас уже девятнадцать двадцать семь, — ответил Алеша.

Когда они сняли шинели и перекинули их через барьер, пожилая женщина с приветливой улыбкой спросила:

— А какие номера ваших билетиков?

— Билеты? — удивился Игорь. — А почему билеты?

— Такой у нас нынче порядок. Какие номера на билетах, такие и на вешалке, — пояснила она.

— Вот как! Мой билет пятьдесят один.

— Мой пятьдесят два, — сказал Алеша, взглянув на пригласительный билет.

Только сейчас он заметил, что на билете стояли полностью его фамилия, имя и отчество.

«Школа имени Ушинского приглашает Вас на новогодний бал-маскарад», — прочитал он и оглянулся по сторонам.

Среди раздевавшихся не было ни одной девушки, ни одного человека в маскарадном костюме.